Хы! Бояться гнева Божьего!

Я часто думаю об этом. Но версия пока одна.  Священнослужители  получали эту информацию от самих женщин при исповеди.

Гм...а я нашедши вот это средневековое изображение.
Средневековые ходунки?

Ишо по теме.

Еще немного об этом, а также и о бастардах.
(Выдержки из разных авторов).

«Так вот, о тайных браках и прочих материях. Кажется, Хейзинга отмечал, что средневековая культура, в отличие от нового времени, была культурой не слова, а жеста. Письменным свидетельствам не то чтобы не доверяли, но предпочитали им свидетельства живых людей. Любое мало-мальски значимое событие непременно сопровождалось многочисленными церемониями, главной целью которых было обеспечить как можно большее число свидетелей. Эдуард IY был коронован дважды, поскольку первая, "походная", коронация была проведена впопыхах, да ещё пришлась на несчастливый день.
Дочь простого рыцаря могла обвенчаться в замковой часовне, но бракосочетания принцев и королей проводились на паперти главного столичного собора, и свидетелями их было столько народа, сколько могла вместить площадь. Новобрачных провожали в спальню целой толпой, и такой же толпой являлись убедиться, что брак осуществлён. До самой Французской революции сохранялся обычай во время родов королевы допускать в её покои всех желающих.
     До наших дней сохранилась формула "супруги перед Богом и людьми". Тайный брак, заключённый без свидетелей, при закрытых дверях храма, был браком перед Богом. Он избавлял от нарушения седьмой заповеди, но и только. Если бы Ромео и Джульетта остались в живых, им пришлось бы венчаться повторно.
Ещё одной особенностью средневековых обычаев, уходящих в седую древность, было то, что не только бастарды нуждались в признании. Даже для самого что ни на есть законного сына проводилась церемония представления, главной частью которой было то, что отец показывал вассалам и прочим свидетелям новорожденного и говорил нечто вроде: "Вот мой сын, рождённый в законном браке с моей супругой имярек, он будет здесь господином после меня". Точно так же, только без упоминания о законном браке, проводилась церемония признания бастарда. Понятно, что Оуэн Тюдор, проводя представления своих сыновей от Екатерины (а их было трое), не мог заявить о законности брака с их матерью, и хотя об этом знали все, имеющие глаза и уши, де-факто мальчики объявлялись признанными бастардами, наследовавшими отцу в отсутствие законных наследников.
Признание законными детей Джона Ланкастера от Кэтрин Суинфорд, полагаю, произошло по настоянию их отца, которому юный король воспротивиться не мог - его дядя, как-никак, был главой рода. У Тюдора такой возможности не было, как не было и повторного венчания, которое сделало бы его брак законным "перед людьми".
Матерью Джона (Бастарда Ричарда 3) была, скорее всего, служанка, ведь когда он родился, Ричарду было шестнадцать лет. Правда, тогда взрослели рано...
     В те времена различали бастардов, рождённых от свободных женщин и от замужних, и признавать можно было только первых. Поскольку всех своих бастардов Ричард признал, есть основания полагать, что в грехе прелюбодеяния он повинен не был. (На всякий случай уточню, что прелюбодеяние - это нарушение супружеской верности, а простое внебрачное сожительство называется блудом)».

Dama

Дети в средние века ... трудный путь с рождения.
«Люди XII века не боялись жизни и соблюдали библейскую заповедь: «плодитесь и размножайтесь». Ежегодная норма рождаемости составляла около 35 человек на тысячу. Многодетная семья считалась нормальным явлением для всех слоев общества.Впрочем,речь идет лишь о тех детях, о которых что-либо известно. Те же, кто умер в раннем возрасте, практически не упоминаются в документах и хрониках.Детская смертность была весьма высока. Около трети детей не доживало до пятилетнего возраста и по меньшей мере 10% умирали в течение месяца после рождения. В связи с этим детей крестили очень рано, чаще всего на следующий день после рождения.
Утрата ребенка вызывала не только эмоциональные проблемы, но и их тоже. Хорошим примером отцовских чувств является реакция Гийома Бене, крестьянина из Монтайю, который сказал утешавшему его другу: «Я потерял все, что имел, из-за смерти моего сына Раймона. Не осталось никого работать на меня». И, плача, Гийом утешал себя мыслью, что его сын причастился перед смертью и, может быть, находится «в лучшем месте, нежели я теперь».
Религия катаров утешала горюющих родителей верой в то, что душа может возродиться в более позднем ребенке, возможно, их собственном. Пьер Остац, бейлиф из Орнолака, утешал женщину, потерявшую четырех сыновей, говоря ей, что она получит их снова, «потому что ты еще молода. Ты снова забеременеешь. Душа одного из твоих умерших детей войдет в новый зародыш». Другая женщина начала «рыдать и стенать», найдя мертвым своего маленького сына, который спал рядом с ней в постели. Пьер сказал ей: «Не плачь. Господь даст душу твоего мертвого сына другому ребенку, которого ты зачнешь, женского или мужского пола. Или же его душа найдет хороший дом где-нибудь еще».
В то же время продолжало существовать детоубийство, хотя оно и не было теперь обычным способом контролировать рождаемость, как в древнем мире. Церковные суды в Англии и других странах налагали за него наказания от традиционных публичных покаяний и строгого поста на хлебе и воде до бичевания. Более суровая кара предполагалась в тех случаях, когда родители не были женаты, то есть прелюбодействовали, в то время, как женатым родителям разрешалось очиститься с помощью клятвы в невиновности и представлении свидетелей, подтверждающих честность обвиняемых.

Отношение средневекового законодательства к детоубийству отличалось от современного в двух моментах: детоубийство рассматривалось как «нечто меньшее, чем убийство», но, с другой стороны, как нечто худшее, чем небрежность, приведшая к смерти. Тем самым внимание церкви было обращено не только на грех родителей, но и на благополучие ребенка. Родители не только должны были иметь добрые намерения, но и заботиться о ребенке в действительности. Б. Ханавальт встретила в исследованных ею записях коронеров только два возможных детоубийства среди 4000 случаев убийств. Гипотеза о том, что иногда под видом несчастного случая скрывается детоубийство, не подтверждается соотношением полов детей, погибших случайно; классическое пренебрежение младенцами женского пола должно было бы выразиться в преобладании несчастных случаев с девочками; в действительности же 63% детей, умерших в результате несчастного случая, — мальчики.
Выбравшись из колыбели, дети подвергались другим опасностям: колодцы, пруды, канавы; кипящие кастрюли и чайники; ножи, косы, вилы — все это угрожало ребенку. Несчастные случаи происходили, когда они оставались одни, а родители уходили работать, когда за ними присматривали старшие сестры и братья и даже когда родители были дома, но занимались делами. Когда однажды некие отец и мать выпивали в таверне, забравшийся в их дом человек убил двух их маленьких дочерей. Записи дознаний отражают негативное отношение судей к небрежению родителей или старших братьев и сестер: ребенок находился «без кого-либо, кто бы присматривал за ним» или «оставался без присмотра». Пятилетний мальчик характеризовался как «плохой опекун» для младшего ребенка.
Исследование Б. Ханавальт выявляет и такие случаи, когда родители отдавали свои жизни ради детей. Одной августовской ночью в 1298 г. в Оксфорде от свечи загорелась солома на полу. Муж и жена выскочили из дома, но, вспомнив о своем младенце-сыне, жена «бросилась обратно в дом, чтобы найти его, но сразу, как только она вбежала, она была одолена огромным огнем и задохнулась». В другом случае был убит отец, защищавший дочь от изнасилования.
Энциклопедии и специальные трактаты — такие, как сочинение знаменитой Тротулы, преподававшей в XII в. в медицинской школе Салерно, предписывали тщательный уход за новорожденными: в них содержались инструкции, как перевязывать пуповину, купать младенца, устранять слизь из легких и горла. Дети рождались только дома под присмотром повивальной бабки: больницы уже существовали, но они не предназначались для приема родов.
Пеленались ли крестьянские дети, неизвестно. В своем исследовании дознаний коронеров, производимых среди английских крестьянских и городских семей низшего сословия, Б. Ханавальт выявила много случаев, в которых фигурировали новорожденные, но не нашла ни одного упоминания о пеленании. Гиральд Камбрейский сообщал, что ирландцы не следуют этой практике: они оставляют новорожденных «на милость безжалостной природе. Они не кладут их в колыбели и не пеленают, их нежным конечностям не помогают частыми купаниями и не придают им [надлежащую] форму какими-либо полезными способами.Не получающая никакой помощи природа сама, по своему собственному усмотрению формирует и размещает части тела, которое она произвела на свет». К изумлению Гиральда, в Ирландии природа «формирует и отделывает [детские тела] до полной их мощи с красивыми прямыми телами и красивыми, с хорошими чертами лица»....

Вплоть до конца Средневековья немногие записанные сведения о детстве содержатся в житиях святых и церковных деятелей. Одним из них является биография св. Петра Дамиани (1007—1072 гг.), написанная его учеником Иоанном из Лоди. Петр родился в Равенне у матери, «измученной беременностями». Его семья была настолько многочисленна и так бедна, что его старший брат горько посетовал, что мать добавила к переполненному дому еще одного претендента на скудное наследство. Отчаявшаяся мать, говоря, что она совершенно несчастна и недостойна жить, полностью отвергла младенца и отказалась кормить его, держать его и даже касаться его.В этот момент вмешалась служанка из семьи Петра; она укоряла мать младенца за отсутствие материнского чувства, которое имеют и львицы, и тигрицы к своим щенкам.Несколькими годами позднее оба родителя умерли, и Петр был принят в семью того самого старшего брата, который возражал против его рождения. И брат, и его жена, которая выполняла роль мачехи, сурово обращались с ним, кормя его помоями, пригодными для свиней, одевая его в лохмотья, пиная и избивая его, и, наконец, они выгнали его из дома пасти свиней. Но затем другой, более добрый брат взял над ним опеку и окружил его любовью, которая, «казалось, превышает отцовскую любовь». Этот брат стал протоиереем Равенны и позаботился о карьере Петра, сначала учителя, а затем прелата и главы реформистского движения церкви 11 в.

Когда Господь создал женщину из ребра Адама, он даровал ей вечную, неувядающую красоту. Но она утратила ее по вине дьявола, после того как отведала запретного плода, яблока; и то был для нее великий позор. И дамы в наши дни, хоть и не по собственной вине, а по вине Евы, теряют значительную часть своей красоты, если вкушают от того же запретного плода. Любая из них в бытность девицей была бела, румяна и хороша собой, но стоит ей выйти замуж, и прости-прощай прекрасные краски лица». Пьер Ларюэль, О женских прикрасах, XIII в.
С принятием христианства «в моду» входят стыдливость и суровость, превозносимые в качестве главных добродетелей в посланиях Св. Павла и в книге пророка Исайи.Нечистоплотность возводилась в ранг добродетели, а запреты и проклятия, содержавшиеся в наставлениях Отцов Церкви (III—V вв. н. э.) способствовали тому, что уходили в прошлое привычки к омовениям, краскам и притираниям, в обществе возникало предубеждение против процедур, связанных с мытьем тела.
Священнослужителям, монахам и монахиням Церковь дозволяла совершать омовения только в двух случаях: либо по естественной надобности в случае крайней нужды, либо с целью очищения накануне принятия великих таинств. Св. Радегунда (520-587) заменила водные процедуры употреблением мешочков с душистыми травами, которые монахини в аббатстве Святого Креста, где она была аббатисой, «укрепляли у себя подмышками, дабы отбить запах пота».

Зеркало, «врата ада», является любимейшим «орудием» кокетки. Здесь изображена Великая блудница, которая, как утверждает Этьен де Бурбон, «отращивает семь голов, подобно дракону: для дня, для ночи, для увеселений на людях, для религиозных празднеств, для чужеземцев». Маска. Застывшая на прекрасном лице, отражается в зеркале в виде лика дьявола, скрывшего лицо, когда-то созданное Господом. В день Страшного Суда Христос не узнает кокетку и сошлет её в ад, как утверждает Св. Иероним.

Заботы по наведению красоты были включены в список деяний, осуждаемых Церковью, стремившейся наставлять людей даже в повседневных трудах и хлопотах. Начиная с Тертуллиана (III в н. э.) и до графа Жака де Ла Марша, проповедника, жившего в XIV в., всякие попытки приукрасить дарованные природой тело и лицо ассоциировались с двумя грехами: сладострастием и гордыней.
В ХIV веке Жак де ла Марш, правитель небольшого графства, разрешил употреблять румяна девицам на выданье, а так же женщинам, страдающим отвратительными недугами, дабы их скрыть. Однако же в своих проповедях он утверждал, что увлечение средствами для украшения лица связано со сладострастием и развратом, а потому и является печатью, что скрепляет договор о пособничестве Князю Тьмы. В одном из поучительных рассказов-наставлений повествуется об участи одной юной девушки, чрезвычайно пекшейся о своем внешнем виде. Так вот, на следующий день после какого-то празднества, где она блистала на пиру, к ней явился дьявол и обьявил ей: «Я тот, чьи повеления ты выполняешь и чей замысел ты осуществляешь, ты – моё орудие ловли душ, и потому должна последовать за мной вместе с теми, кого ты приманила». По мнению Жака де Ла Марша мнимые прикрасы свидетельствуют о глупости той, что к ним прибегает, и являются источником греха. Ибо «стараться приукрасить себя искусственно, есть обман, ведущий к прелюбодеянию».
Считалось, что женщина делает себя красивой для того, чтобы обмануть наивного жениха. Мужчина опасался, что при свете свечей обнаружит в спальне дурнушку, способную, как говорится, «накрепко завязать ему шнурочки» (на гульфике), то есть своим уродством превратить в импотента. Образ мужа, которому при женитьбе обманом всучили негодный товар, порождал мысли, имевшие под собой экономическую основу, - утрата способности к деторождению могла привести к пресечению рода.
Женское легкомыслие, по мнению проповедников, способно повредить искусству иконописи, ибо по сравнению с накрашенной женщиной лики святых выглядели невыразительно.Проповедники поучали: «Красота – явление быстротечное, и попытки приукрасить будущий труп тщетны».

Старинные рецепты снадобий стали известны в странах Запада благодаря медикам Салернской школы (XIIв). Работы, посвященные косметическим средствам, продавали всевозможные торговцы. Женщины покупали их и сами изготавливали притирания( на картинке лавчонка аптекаря XV века).
Но существовали и местные рецепты. Так ученый медик ратовал за употребление окиси свинца, а обитательница Пиренейских гор отдавала предпочтение «доморощенным» средствам: кашице из миндаля, смешанного с медом, настоям из ромашки и подорожника.

"Вирсавия", 15 в
Нужно учитывать, что в эпоху средневековья художники могли не передавать точно пропорций фигуры и лица. Портретного сходства миниатюры и скульптуры точно не передавали (разве что минимальное).

В ХIII и XIV вв. были созданы великие медицинские трактаты: труд мессира Альдебрандина Сиенского «Трактат о содержании тела»(1256), «Великая хирургия» Ланфрана Миланского(1296). К тому же периоду относятся и манускрипты, созданные придворными. Во всех трудах содержатся наставления, как отбеливать кожу, подкрашивать волосы, маскировать кожные пятна, удалять морщины, то есть утверждается канон красоты, которую зафиксирует ещё довольно примитивная живопись.

В Средние века красота была юной, ибо считалось, что в возрасте 25 лет изнуренная материнством женщина уже «входила в пустыню, где не было места любви», а ещё через 10 лет превращалась в набеленную и нарумяненную или, по выражению Адама де Ла Аля, в «подновленную» старуху.
Женщина лет двадцати пяти от роду считалась безобразной — с черными как вороново крыло волосами, смуглым или загорелым лицом. Эта ведьма являлась воплощением греха и олицетворяла союз с самим Сатаной. Но благодаря чародейству она обладала всеми необходимыми качествами, чтобы увлечь представителей сильного пола в ад: у нее были слегка покатые плечи, длинные волосы, узкие бедра, стройный стан, округлый живот. Эти «амазонки дьявола», как называл их Св. Иероним, убивают в женщине облик Марии, Царицы Небесной.

Брови, объект истинного поклонения в Средние века, непременно должны быть чернёнными, изогнутыми дугой и очень тонкими. Переносица как бы нависает над аккуратным прямым носом, правильным и тонким. Что же касается глаз, «ясных и весёлых»( как у героини средневековой повести «Окассен и Николетт»), под выпуклыми полупрозрачными веками, то они должны блестеть естественным блеском, обретённым лишь благодаря лимонному соку! Наконец, подбородок, кругленький, с обязательной ямочкой посередине( «раздвоенный», по выражению Гийома де Лорриса и Жана де Мена, авторов «Романа о Розе») довершает сей идеальный портрет. Каноны идеального строения тела расплывчаты, так как людей в Средние века заботил только вид того, что было доступно взору. И все же женщина должна была быть стройной, с тонкой талией, и под платьем угадывались узкие бёдра, изящно изогнутый стан и круглый, выпуклый живот дополняли картину.

Высокие, выбритые лбы – обязательный атрибут красоты того времени. Дама подвергалась болезненной процедуре эпиляции: на волосы у корней накладывалась едкая смесь из аурипигмента и негашеной извести. После того, как кожа была очищена, на лоб наносили составы, призванные воспрепятствовать росту волос, - кровь летучих мышей или лягушек, сок цикуты или золу, предварительно вымоченную в уксусе. Волосы у красавицы должны быть неприменно светлые, белокурые или рыжие, их мыли смесью золы, яичных белков и мыла, затем заплетали в косы, подкладывая подушечки из конского волоса, после чего украшали золотыми нитями или нитками жемчуга, а сверху накидывали полупрозрачные вуали.

Отредактировано Regina (24-11-2009 04:59:30)

Женщины в медицине
http://www.cottageshare.com/institutional-education.htm[/
Цитата:

"Have you ever wondered if there were women doctors or healers in the medieval ages? Have you ever wondered what they were like, or what they believed? How did women interact with male healers of the middle ages?"

Отредактировано Marion (05-01-2010 21:36:22)

Виолле-ле-Дюк Эжен Эмануэль
Средневековая культура и воспитание
(отрывок из книги)

Начиная с XII в, (апогея феодализма), женщине принадлежит столь же новая, сколь и благотворная социальная роль. Именно тогда она становится спутницей мужчины; она заботится о воспитании наследников, достойных общественного положения ее сеньора и способных поддержать честь рода; она усердно внушает ребенку мужество, необходимое, чтобы обеспечить роду независимость; она безоговорочно разделяет судьбу того, чье гордое имя носит, становясь при необходимости его помощницей, нередко — советчицей; она правит делами дома и здесь полна решимости, готова на любые жертвы, чтобы защитить свой очаг от любой опасности.
Но что особенно характерно для женщины в те века бесконечных распрь — это независимость и чувство собственного достоинства.

Во вступлении к «Французским новеллам в прозе» Молан и де Рико пишут о романе «О короле Флоре и прекрасной Жанне»: «Это произведение взято из самых недр феодального общества, из того, что можно назвать "частной жизнью" средних веков; потому-то оно и обладает большой, не только литературной, но и исторической ценностью, высвечивая наивным светом реальные нравы, дух тогдашней повседневности» .

Король Флор вдов и бездетен; он хотел бы жениться вновь, но взять жену не менее прекрасную и добрую, чем была первая. Один из его рыцарей говорит, что знает благородную даму высоких достоинств и большой красоты, тоже вдову, без детей, которая не раз проявляла свою смелость, спасая своего супруга.
Король, восхищенный описанием дамы и ее прекрасных качеств, тайно отправляет зтого рыцаря к ней с просьбой прибыть ко двору.
Рыцарь отправляется в путь и приезжает в замок дамы, которую зовут Жанна.
Она хорошо его принимает, ибо давно с ним знакома. По секрету рыцарь сообщает о цели своего приезда — что король Флор приглашает ее прибыть к нему а замок, чтобы взять ее в жены.
«Услышав такие речи, дама улыбается и говорит рыцарю:

    * •  Ваш король не столь благовоспитан и не столь учтив, как я думала, если приглашает меня к себе, полагая сразу же жениться. Истинно, не нанялась я в служанки, чтобы являться по его приказу.
Но скажите вашему королю — пусть, ежели хочет, явится ко мне сам, коль так меня ценит и любит, да сочтет себя счастливым, если я соглашусь взять его в мужья и супруги, ибо сеньор должен обращаться к дамам, а не дамы к сеньорам.
    * •  Госпожа, — говорит рыцарь, — все, что вы молвили, я повторю ему, да боюсь, не узрел бы король в том гордыни.
    * •  Пусть считает, что хочет, но мой ответ является и учтивым и разумным.
    * •  Не желаете ли что добавить?
    * •  Да. Передайте королю мои приветствия. Я признательна ему за честь, которую он пожелал мне оказать».

Когда гордый ответ прекрасной Жанны был передан королю, «задумался он и долгое время не произносил ни слова». Один из ближайших советников короля весьма хвалил ответ дамы и во всеуслышанье объявил: лучшее, что может сделать господин, — назначить день, когда он отправится в замок прекрасной Жанны.
Король так и сделал. И женился.

Достоинство и возвышенные чувства женщины средних веков постоянно проявляются в событиях истории, они описаны в поэмах и романах.
История любви герцога Роберта Нормандского и Арлетты, матери Вильгельма Бастарда(Вильгельма Завоевателя), ярко отражает эти возвышенные чувства.
Герцог, прельщенный красотой прачки Арлетты, которую встретил, возвращаясь с охоты, отправляет одного из своих придворных вместе с старым, заслуженным рыцарем к отцу девушки просить согласия отпустить се в замок, обещая бедному горожанину блага и почести.
Согласие дано. Девушка одевается во все новое, наряжается в лучший наряд. Посредники, которым поручено тайно ввести ее в замок, советуют ей надеть простой льняной плащ, чтобы соседи чего-нибудь не заподозрили. Но Арлетта этому не внемлет:
«Раз герцог, — говорит она, — зовет меня к себе, я не хочу идти как наемная служанка или бедная горничная.
Я пойду как чистая девушка к достойному человеку, дабы умножить тою честь и себе во благо, и если в том не будет для меня ничего позорного» [9. Vs , 31323]. Она хочет отправиться не пешком, а на парадном коне ( palefroi ).

Некоторые рыцари с трудом умели написать свое имя, и поэтому многие думают, что в средние века ВСЁ дворянство было невежественным и грубым. Однако подобное мнение ^далеко от истины.
Даже женщины не были невежественны: они находили удовольствие в интеллектуальных занятиях, любили поэтов, рассказчиков, умели их оценить и поощрить.
Долгими вечерами в замках дворяне развлекались комбинационными играми: шахматами, «табличками» (триктрак). Труверы декламировали песни, поэмы и романы. Их слушали с вниманием и обсуждали. Популярны были игры в вопросы и ответы.

Как же должны были быть воспитаны женщины? Об этом рассказывает Робер де Блуа, автор стихотворного сочинения »Хороший тон для дам»(поучительный трактат XIII века).
Поэт начинает свое нравоучение следующими словами: Урок учтиво домом преподать, Желаю я, чтоб рассказать, как должно им себя вести...
В движении, в речи и в молчании — во всем следует соблюдать меру.
Если женщина говорит слишком много, ее счтут болтливой и глупой; если не вымолвит ни слова, ее найдут неприветливой; если она сдержана, ее сочтут гордой и высокомерной, либо скрытной.
Так что многие разумные дамы воздерживаются от проявления чувств, принимая тех, кто им нравится, опасаясь толков.

«Ничего не следует делать ни слишком много, ни слишком мало».
Поэтому в поведении следует соблюдать меру, особенно на людях.
Отправляясь в церковь или иное место, не нужно пускать иноходца рысью или галопом.
Ездить следует ровным, размеренным шагом, не обгоняя своих спутников (это неприлично).
Дама не должна стрелять глазами вправо-влево, ей следует смотреть прямо перед собой и любезно приветствовать всех встречных. Неблагороден тот, кто скупится на приветствия; по мнению поэта, «приветствие стоит десяти марок».

В обществе особенно корректно следует вести себя по отношению к посторонним мужчинам:

«Если вы поставите преграду его устам, Мужчина никогда не коснется ваших, Если это не тот, кому вы вся принадлежите. Неразумна та,что в этом сомневается... »

Никогда не нужно смотреть мужчине в лицо, разве что тому, кому по праву принадлежит любовь дамы, поскольку хорошо известно, что если женщина на кого-то часто смотрит, тот не преминет счесть себя избранным.
И странно будет, если он так не подумает, — «ведь глаза стремятся туда, где находится сердце».

Если мужчина просит любви дамы, то она не должна хвалиться этим в обществе, ведь это не только дурно, но и неосторожно. Если дама решила пойти ему навстречу, незачем, чтобы об этом знали все.
Благоразумнее скрывать свои чувства, ибо никогда не известно, во что они могут превратиться, и нередко тот, на кого обращают меньше всего внимания, вдруг становится любим.

Не следует декольтироваться, показывая плечи и грудь, и открывать ноги.
О любой женщине, показывающейся перед слугами в неглиже, очень быстро пойдет дурная молва.

Не следует принимать ни от кого драгоценностей, ибо такой подарок дорого обойдется.
Вообще любая честная женщина не должна ничего принимать ни от кого, кроме родственников. В этом случае ей следует вежливо их поблагодарить и бережно хранить подарок — не за его стоимость, а как бесценную память. Тем более никогда не следует принимать подарков тайно.

В обществе особо следует опасаться споров и перебранок.
Женщина, позволившая втянуть себя в ссору, потеряет всякий авторитет и прослывет развратной.
Женщины, к большому вреду для себя, в пылу спора легко могут сказать больше, чем хотели, а потом будут раскаиваться, что поддались гневу.
Если дама оказывается в ситуации, когда с ней говорят в малоподобающей манере, то самый лучший выход — промолчать, сохранив при этом свое доброе имя, поскольку «все, что вы сможете возразить, пойдет вам во вред». Тому, кто ищет ссоры, зто нанесет больший урон, чем разразившийся скандал.
Произнося оскорбления, дама наносит вред своей репутации: «сварливая женщина противна Богу и людям».

Не менее постыдно для женщин излишество в еде и питье: у таких дам отсутствует не только чувство меры, но и «учтивость, красота, разумность» — главные женские добродетели. Пьянство же — порок тем более непростительный.

«Позор! Как стыдно быть должно Тем, кто не знают меры. Кому вино идет во вред, Пусть меньше пьет или с водой его мешает.»

Далее автор сочинения излагает множество правил поведения для знатных, хорошо воспитанных женщин на все случаи светской и личной жизни.

Дама, которая не встает с места и прячет лицо, когда ее приветствует сеньор, считается дурно воспитанной, поскольку, шутит поэт, «могут подумать, что у нее болят зубы».
Это вовсе не значит, что прятать лицо никогда не следует. В этом надо соблюдать золотую середину.
Дурнушки — прячьтесь; красавицы — позволяйте себя видеть; но если дама едет верхом, то пусть надевает вуаль. В церкви лицо следует открывать.
Особо следует следить за собой в церкви, где любой может за ней наблюдать и не упустит ни малейшего повода для злословие. Нужно остерегаться смеяться, разговаривать или смотреть по сторонам. Здесь это неуместно.

Следите за собой за столом, это очень важно. Смейтесь мало; говорите умеренно.
Если вы едите вместе с кем-либо, оставляйте лучшие куски ему (Существовал обычай садиться за стол парами, а иногда и есть из одной тарелки). Не тяните в рот кусков ни слишком горячих, ни слишком больших.

Из всех пороков наихудший — ложь. Никто не будет ни любить женщину, которая лжет, ни служить ей.
Можно излечить от раны, но не от привычки лгать. Даже когда кажется, что, слукавив, можно выпутаться из щекотливой ситуации, не следует прибегать к этой хитрости: «лгущие уста убивают душу».

Труверы всегда изображают любовь и преданность женщины наградой за мужество и верность.
Трусость, малодушие ненавистны дамам. И поэты, которые лишь отражают мнения, господствующие в обществе, в своих сочинениях довольно резко обличают трусов.

Множество подобных историй достаточно убедительно показывают, что общество того времени рассматривало трусость и ложь как худшие из пороков.

В «Романе о Фуконе Кандийском» девица Офелиза клянется в верности рыцарю Модюи, но он бросает ее в минуту серьёзной опасности и вместо того, чтобы защитить, поворачивает коня, сбегая.
Девушка так говорит ему;
«...Ведь вы были моим возлюбленным, но теперь вы рухнули с вершины. Усвойте себе это как следует. Возвращайтесь назад: таков весь мой ответ. Я бы это записала, чтоб было понятней...»
Вовсю стыдит Офелиза Модюи после его оправданий:
«Вы весьма красноречивы! Но я видела, как вы повернули коня. Скажите же, должна ли иметь дело, хоть днем, хоть ночью, благородная дама с тем, кто бросил подругу и бежал, оставив ее? Поступив так, вы меня покинули. Мне на помощь пришел мой брат Тибо. Он меня спас; но вы отныне покрыты позором. Опасайтесь докучать мне. Весьма глупа та, что ждала бы от вас толка. Ступайте же: на нас все смотрят».

Известно, что женщины в средние века ободряли и поддерживали мужчин, когда тем не хватало терпения, умели проявлять мужество, отстаивать серьезные интересы, когда им это доверяли.
Мало государей могло бы среди грозящих опасностей править с таким благоразумием и твердостью, как Бланка Кастильская (1188—1252), мать Людовика IX Святого. Эта женщина мало известна и недостаточно оценена историками. Дочь короля Альфонса IX Кастильского, которую политические противники называли «иностранкой, которой нет места в королевстве», она обладала душой поистине французской. Ей удалось расстроить союз своих противников и сохранить для своего сына в целости корону, к которой стремились его крупнейшие вассалы.

Романы XII и XIII вв. полны рассказами о приключениях, где женщины преодолевают серьезнейшие опасности с умом и отвагой. Разумеется, романы — не исторические труды, но в них — картина нравов: ведь они становятся популярны лишь в том случае, если воспроизводят характеры общества, для которого пишутся.
Так, во многих романах бросается в глаза не суровость нравов — прекрасный пол больше привлекают верность, смелость, стойкость, благородство сердца. Перед обладателями этих качеств женщины не способны устоять.
Эти качества они и умеют пробудить и воспламенить.

Отредактировано иннета (25-04-2011 03:08:41)

Довольно интересный сайт обнаружился.
(правда, французский).

Вот какая там есть статья, например.

"La famille, Le cadre de vie / Семья, штатный сотрудник жизни".
Трансляторный перевод.

Des accessoires appropriés / Соответствующие аксессуары.

En ville, les enfants de familles aisées bénéficient d'un confort bien supérieur à ceux qui vivent dans les châteaux, peu meublés et très mal chauffés, aux murs de pierre bien moins agréables que les salles à pans de bois plâtré des maisons urbaines.
В городе, легкие дети семей пользуются из 'un высшие хорошие удобства в тех которые живут в замках, мало обставленные и очень плохо греющиеся, в хороших murs камня меньше приятные как залы в полов деревянный накладенный гипс городскими домами.
Дети богатых горожан  имеют их propre chambre, расположенный в месте, проветренном и укрытом домом, обставленный из 'un мебель, приспособленная к их возрасту и в их малыше, обтесывает маленькие стулья, маленькие столы и низкие табуреты, колыбели различных типов, dйambulateurs (youpalas, тогда зовущиеся "chariotes à enfants").

Отредактировано Marion (21-01-2010 13:02:36)

И еще одна иллюстрация. Спрашиваю у автора оригинала (если он читает свои статьи в переводе) можно?

А пока...

Больше вещей изменяются, больше они сохраняют то же.  Следующее - средневековая история, которая имеет его эхо в нашем современном мире: то несчастный брак Ричарда Фицалана, сына Эдмунда Фицалана, Графа Арундел, с Изабеллой  Ле Деспенсер, дочерью Хью Ле Деспенсера – младшего.
Хотя Эдмунд Фицалан примкнул к тем, кто выступал  против Эдварда II в прошлом и был среди тех, кто одобрил казнь Пирса Гавестона, в 1320г. он стал лояльным  королю.
Так как  Хью ле Деспенсер – младший  был ближайшим другом короля и советником, ему казалось, что это чрезвычайно мудрый шаг, что, Арундел  женил своего  сына на его дочери.  Хью для его части должен  был быть доволен этим браком; так как Ричард Фицалан был самым старшим сыном (более молодые сыновья не подходили Хью), Хью мог предвидеть, что  его дочь когда-нибудь станет Графиней Арундел.
Брак имел место 9 февраля, 1321, в Havering – atte - bower, королевском поместье. Эдвард II заплатил за полотно, которое держали над головами пары, так как они стали на колени в алтаре и снабжали деньги, брошенные в дверь часовни короля.
Папская петиция годами позже заявляла, что Ричарду было семь лет в то время; Изабелле, восемь.
Следующий год оказался очень жестоким для Деспенсеров. Жадность Хью - младшего привела к гражданской войне. Их временно изгнали из страны. И хотя Диспенсеры вскоре вернулись в Англию, 1326 год стал для них роковым.
В том году, Королева Изабелла и ее любовник, Роджер Мортимер, вторглись Англию с определенным намерением уничтожения Деспенсеров и их союзников. Граф Арундел ()  был первым в списке. Кажется, его главными грехами были его фамильная  связь с Хью – младшим, и его непрерывная лояльность к Эдварду II. () они стоили  ему  головы 17 ноября, 1326.
Неделей позже, Хью – младший  был повешен, обезглавлен, и четвертован.
Его вдова, Элеонора, де Клэр, была заключена  в Тауэр, наряду с некоторыми из ее детей. Вдове Арундела повезло больше: хотя имения Арунделов  захватила корона, графине и ее сыновьям были даны некоторые земли Диспенсеров; по-видимому Ричард, и вероятно Изабелла, жили с ними.
В 1327 родился сын Ричарда и Изабеллы, Эдмунд Арундел. Оба его деда были мертвы, одна бабушка в тюрьме, и его вторая бабушка "dependent on the good graces of Queen Isabella and Roger Mortimer, one suspects that the celebrations of the birth were subdued at best".
В  конце режима Изабеллы и Мортимера, Ричард или убежал во Францию, или сел  в тюрьму из – за  заговора против Мортимера, здесь историки расходятся. С крушением Мортимера, однако, он был восстановим к фамильному графству и овладевал вновь многими из земель, отобранных у его отца. Ко времени его смерти в 1376, он стал потрясающе богатым, со свыше 60,000 фунтов при деньгах к его имени.
Его старший сын не насладился бы ни одним из этого богатства. В декабре 1344, Ричард Фицалан "имел успех в наличии его брака к Изабелле, аннулированной на основе того, что пара четко отказалась от их клятв в половой зрелости", но была “вызвана ударами для сожительства, таким образом, что сын родился.” Если римский папа или его заместитель имел любые сомнения относительно того, почему Ричард ждал семнадцать лет после рождения этого сына перед попыткой обеспечить аннулирование
("Хорошо, я собирался добираться вокруг этого, но . . ."),
он держал их при  себе. ()
Ричард не имел никаких проблем с заключением второго брака. В феврале 1345 он женился на  Элеоноре, дочери Генри, Графа Ланкастера.
Элеонора была вдовой, когда Ричард очевидно имел дело с ней; оба отправились в  паломничестве вместе  в начале 1344 г.
Эдвард III был среди свадебных гостей. Король поддержал аннулирование и повторный брак; Ланкастер был гораздо больше мощен, чем Диспенсеры, и Ричард Фицалан стал финансистом  короны.
Тем временем, сын Ричарда и Изабеллы, Эдмунд, в судебном порядке был объявлен незаконнорожденным, в результате аннулирования брака его родителей.
Хотя Ричард обеспечил шесть поместий, чтобы его прежняя жена жила, и аннулирование указывает, что некоторое неопределенное снабжение должно было быть сделано для Эдмунда, ничего не указывает, что это было.
Однако Эдмунд был посвящен в рыцари, и в 1347  женился на Сибилле, дочери покойного Уильяма  де Монтакута (de Montacute), Графа Солсбери.
Возможно Ричард Фицалан приложил руку к подготовке этого выгодного брака, но только так же вероятно, что дядя Эдмунда, Хью Ле Деспенсер, который был женат на сестре Сибиллы, Элизабет начиная с 1341, соединил их.
Эдмунд, однако, не был расположен, чтобы его спокойно лишали наследства.
       В 1347, Эдмунд, которому исполнилось двадцать, пожаловался  римскому папе, что аннулирование было тайно получено. Эдмунду позволялось? присягнуть его несовершеннолетия, и слушания начались, но никакой пользы от них не было. Мало слышно об Изабелле и Эдмунде после этого.
Изабелла отмечена, как, предоставляющая  рыбу ее тете Элизабет де Бург в 1351-52. Эдмунд и Сибилла, которые имели двух дочерей, получили папские индульгенции в 1364.
“Aymund de Arundellis” послал римский папа в 1368, чтобы “сообщить Королю Эдварду настоящее государство Латинской церкви в Италии.” Вероятно Эдмунд был в свите его кузена Эдварда Ле Деспенсера, который пошел в Италию с сыном Эдварда III, Лионелем.
Ричард Фицалан  умер в 1376, имея ряд детей от его второй жены.
Наследником его был младший единокровный брат Эдмунда, Ричард. В ноябре 1377, новый граф жаловался, что Эдмунд Арундел и его слуги  ломают  его закрытия и дома в High Rothyng, Ouesham, Childescanefeld, Yenge Margarets, и Wolfhampton, рыбачат  в  High Rothyng, берут  рыбу, деньги, и товары, и нападают  на его слуг.
Эти маноры были теми, что были  предоставлены на всю жизнь матери Эдмунда, Изабелле, после аннулированием; возможно Изабелла умерла и Эдмунд пробовал претендовать на них.
В результате Эдмунда Арундела посадили в Лондонский Тауэр.
Он был выпущен после трех мужчин, в том числе Джона де Монтакута, его зятя, и Гая де Брайена, который  женил Элизабет de Montacute после смерти Хью Ле Деспенсер, терпел mainprise его.
Эдмунд Арундел исчезает из записей после этого. Он по-видимому умер перед 1382, когда судебный процесс, вовлекающий землю в Сассексе, принесли его наследники против Графа Арундел, который преобладал.
Читая историю брака Арундела, трудно не подумать о параллели во многих современных разводах, где разводящийся супруг в поисках мата трофея отчаливает не только  другого супруга, но и детей от этого брака.
()
Автор оригинала
Susan Higginbotham
Copyright © 2006 Susan Higginbotham
http://www.susanhigginbotham.com/divorc … _style.htm

Отредактировано Marion (16-03-2010 15:20:59)

Продолжаем дитячью тему

Кроватки, люльки.

Детская кровать 14th century

Из статьи "Кукла в древности", автор Оксана Фаис

German clay doll, circa 1450.

German clay dolls dating from the 13th or 14th century.

Оловянный солдатик, Англия,музей Лондона, ок. 1300

Керамический конь.Найден при раскопках кармелитского аббатства в Германии.

Хм. Только сейчас заметила, что дети одеты в одинаковую одежду.
Вот откуда сея традиция, оказывается....    еще с тех времен, значит. Зачем? Для чего?

Отредактировано Marion (14-03-2010 09:15:08)

Хм. Как  кукол что ли? Мдаа...
А я еще думала раньше, что это наоборот - хлопотнее и дороже, неск. детей одинаково одевать...

Отредактировано Marion (14-03-2010 15:25:50)

Прошу модераторов перенести в эту тему пост о близнецах.
Приложения к игре "Ноттингем против Шервуда">>
А я продолжу....

Близнецы в мифах и легендах

Появление на свет близнецов на ранних ступенях существования человечества завораживало умы и давало обильный материал для создания мифов и легенд. Близнецам приписывались сверхъестественные силы, они считались то виновниками несчастья, то предвестниками событий в природе и жизни, которых ожидали или боялись. Передаваемые из поколения в поколение мифы и легенды, наблюдения у племен, находящихся на первобытном уровне развития, а также свидетельства недавнего прошлого дают тому бесконечные подтверждения. Очень часто подчеркивалась противоположность близнецов. Один олицетворял добро, положительное начало, другой — зло, отрицательное начало. Необъяснимым казалось появление близнецов на  свет: ведь обычно один мужчина мог зачать только одного ребенка, а если их двое, следовательно, в зачатии замешаны боги, демоны, духи, животные. Во многих религиях боги являлись близнецами.

Осирис, повелитель царства мертвых, главное божество в Древнем Египте, был братом-близнецом и одновременно мужем такой же божественной Исиды.

В древнеперсидской религии были известны близнецы Ахурамазда, бог добра и света, и Ахриман, бог зла и тьмы. В древнеиндийском культе богов почитались братья-близнецы Ашвины. Им молились как заступникам за бедных, детей, любящих, беременных. Считалось также, что они могут исцелять от импотенции и бесплодия. В древнейшем священном писании индусов Ведах им посвящено 54 божественных гимна.

В античной мифологии олимпийскому Зевсу —«отцу богов и людей»— приписывалась особая сила в любви. Он принимал участие в зачатии по меньшей мере трех пар близнецов. С титанидой Лето он зачал Аполлона (бога искусств) и Артемиду (богиню охоты), с Алкменой — героя-полубога Геракла, чей брат-близнец Ификл был зачат царем Тиринфа Амфитрионом. Наконец, в результате одного из самых известных и пикантных амурных похождений Зевса появились на свет братья-близнецы Кастор и Поллукс. Зевс в образе лебедя явился к Леде, супруге царя Спарты Тиндарея, и соблазнил ее. Леда — так гласит один из вариантов легенды — отложила два яйца, из одного вылупились Кастор и Поллукс, а из другого — прекрасная Елена. Следовательно, Кастор и Поллукс должны были быть однояйцевыми близнецами. Две яркие звезды созвездия Близнецы названы их именами.

В античной мифологии часто встречаются подкинутые близнецы, вскормленные животными и спасенные людьми. Самыми известными из них являются Ромул и Рем, сыновья бога войны Марса и весталки Реи Сильвии. Они были вскормлены волчицей и воспитаны пастухами. Согласно мифу, в 753 г. до н. э. ими был основан город на том месте, где они были найдены. Ромул, стремясь к единовластию, убил своего брата Рема и стал первым царем Рима. Близнецы увековечены в городском гербе Рима.

Ветхий завет также содержит сведения о близнецах. Исав и Иаков, сыновья Исаака и Ревекки, изображены как символические образы охотника и оседлого скотовода с различными характерами, соответствующими их образу жизни.

Многочисленные доказательства самых различных форм культа близнецов у исторически слабо развитых народностей были получены при этнографических исследованиях и в нашем веке. Из специальной литературы известно, что близнецы в жизни и в обычаях первобытных племен на всех континентах играли или продолжают еще и сегодня играть определенную магическую роль.

Представления о близнецах чрезвычайно многообразны и противоречивы: они колеблются от эйфорического почитания до демонического страха. Даже между соседствующими племенами может наблюдаться резко противоположное отношение к близнецам: радостные праздники у одного племени, преследования и уничтожение — у другого. Во всяком случае, нельзя дать единого объяснения как многим курьезным обычаям, так и вызывающим ужас ритуальным действиям в отношении близнецов.

Рождение близнецов часто рассматривалось как последствие нарушения супружеской верности и считалось, что они отмечены роком. Так было у древних индусов, в Ассирии, Вавилоне, Египте, Абиссинии.

В древнем Перу родителей после рождения близнецов подвергали строгому посту, во время которого они должны были по очереди лежать с одним согнутым коленом до тех пор, пока подложенный под колено боб благодаря теплу и поту не начинал прорастать. После этого супружескую чету с веревкой на шее еще водили напоказ. Обоих близнецов или одного из них часто после рождения убивали

В 1897 г. в пещере в Западной Африке было обнаружено более 300 глиняных горшков с останками брошенных близнецов

В Европе вплоть до средневековья во времена религиозного фанатизма, преследований еретиков многих матерей близнецов обвиняли в сожительстве с дьяволом и вместе с детьми сжигали на костре. В Испании XV в. даже существовал королевский указ, предписывающий сжигать всех женщин, родивших близнецов. Не очень-то давно мы освободились от предрассудков в отношении близнецов, сопровождавшихся произволом и жестокостью.