А поскольку эта Афродита на экспорт предназначалась, в Рим, большой дипломатический скандал получился. Новую статую было делать некогда уже. Потому во избежание святотатства, чтобы богиня не рассердилась, греки просто руки статуе отломали и так ее отправили. Типа, авось римляне не заметят ничего. А те, как назло, взяли и заметили. И обиделись очень. Вот с тех пор и пришлось Сиракузам с Ганнибалом дружить, чтобы за статую не попало.
Так или иначе, греческих богов Архимедову соседу уже никто делать не давал, так он на импортных переключился. Стал для слаборазвитых тушканопоклонников, в целях их вящего культурного развития, статуэтки священного мексиканского тушкана делать. Гипсовые. В масштабе 2 к 1.
И вот, значит, римляне близко уже, а Архимед видит – у соседа вся сушилка для посуды свежими гипсовыми статуэтками забита. Засунул Архимед один из пультиков к машине времени в статуэтку, второй пультик в руки взял и прямо из-под легионерских носов телепортнулся. Сразу на полторы тыщи лет вперед, чтобы не мелочиться. Там он итальянский паспорт себе выправил, деревянный вертолет-парашют изобрел, а в свободное время витрувианскую Лизу рисовал.
Так легионеры и остались с пустыми руками. Пришлось им байку соврать, что они с Архимедом из-за интегрального счисления поссорились. Или по поводу одежды. Или из-за одного места у блаженного Августина, по поводу которого они не сошлись во мнениях. Ну, и соответственно, дескать, бог Кондратиус Майорус Архимеда покарал, потому что тот был неправ шибко. В общем, наврали, как очевидцы, или даже хуже.
12.
Схватила заврина Крикса и в пасть тащит. Видимо, не объяснили ей мама с папой, что нельзя немытых гладиаторов есть, от этого несварение бывает. Крикс, конечно, пытался зверушкино здоровье сберечь, протестовал разными словами, выбрыкивался – но только все не в прок. Тут Спартак и вмешался. Сообразил, что если соратники по борьбе друг друга слопают, и отравятся, не с кем будет революцию делать. Схватил он пиццу, размахнулся и бросил тираннозавру прямо в пасть.
А тираннозавр от такой наглости аж ошалел. Пожевал пиццу, распробовал, понял, что это не Крикс, вскочил, решетку вынес и побежал куда-то. А Спартак – за ним. «Вернись! - кричит. - Куда ты намылился? Предатель дела революции!» А Крикс за ними, и пытается Спартаку объяснить, что динозавр гладиатору не товарищ, и вообще нафиг им сдалась эта Годзилла кусачая. Спартак Крикса не слушает, гладиаторам у ворот кричит - «Эй, вы, завра держите!!» Да не тут-то было. Заврик ворота нафиг вынес и поскакал куда-то по римским холмам. Только гладиаторы его и видели.
«Ладно, Харон с ним, - Спартак говорит. - Обойдемся. Пойдем пока на нашу базу, на макаронную фабрику. Эномай ее уже захватил, наверное.» Приходят на фабрику, а Эномай ее не захватил ни разу. На воротах – двухпудовый замок амбарный, над ним – табличка: «Санитарный день». Стоит Эномай, на все это смотрит, и от обиды рога на шлеме чешет.
Но как Спартак подошел, тут дело и закипело. Выломали они с Эномаем колонну у ближайшего портика, да ворота протаранили. Народ окружающий на шум повыскакивал, глядь – Спартак в очередной раз революцию делает. Не надоело ему еще? А поскольку Брут в тот день уже народные мозги расшатал, Спартака они уже не вынесли. Началась среди окружающего населения легкая паника, переходящая в тяжелую. Хорошо, что тираннозавра римляне еще не разглядели...
Мне понравилось продолжение! 
