Оказывается, была написана симфония "Шерлок Холмс". А из неё куски в фильме

Артур Конан Дойл — писатель, конечно, культовый. Чем, как не культом, назвать всемирную любовь к его героям — Шерлоку Холмсу и доктору Ватсону? Несмотря на множество других им написанных произведений, Конан Дойл был и остается папой великого сыщика. Сегодня писателю исполнилось бы 150 лет. А первой книге о Холмсе в этом году 122.

С чего начинается Шерлок?

Самым первым иллюстратором Холмсинианы в 1887 году стал Дэвид Генри Фристон, пожилой и довольно известный художник. Но, очевидно, у художника и автора не совпали представления о герое. Англия познакомилась с Холмсом из “Рождественского еженедельника Битона”, где Конан Дойл выпустил “Этюд в багровых тонах”. К повести имелись четыре картинки. Как позже отмечали критики, первый Шерлок Холмс не выглядел ни сухопарым красавцем, ни интеллектуалом: маленькая голова и ручки, сам толстяк и здоровяк, в огромном пальто и цилиндре, больше похожем на горшок. Тем не менее журнал прекрасно разлетелся еще до Рождества по шиллингу за штуку. Кстати, год назад это издание, 1887 года, было продано на аукционе Bonhams за $37 000.   

Каким бы достойным художником ни был Фристон, Конан Дойл оказался разочарован. Через год “Этюд” вышел отдельной книгой, и тут уже 29-летний писатель доверил рисовать Холмса своему отцу, Чарльзу Дойлу. Родитель Артура был артистом, художником, графиком, алкоголиком и, как потом выяснилось, сумасшедшим. Но Артур его очень любил, называл “человеком не от мира сего”, устраивал выставки его работ… Хотя иллюстрации Чарльза ко второму изданию “Этюда в багровых тонах” были явно неудачными. Бородатый папа Артура пририсовал бородку и Шерлоку Холмсу. Вся история в изображении Чарльза выглядит скорее комично.

Никакого успеха иллюстрации эти не имели, и следующие годы издатели старались привлекать других художников. А в 1893-м Чарльз скончался в психиатрической клинике. Именно после его кончины, найдя его дневники, Артур Конан Дойл впервые задумался о жизни после смерти и о спиритизме.

Всем Холмсам Холмс

Третье появление Шерлока Холмса — “Знак четырех” — тоже не представило миру достойного портрета. Настоящий Холмс родился в июле 1891 года. Главного Шерлока Холмса придумал художник, друг Конан Дойла, Сидней Пейджет. Он проиллюстрировал 37 повестей о великом сыщике! Все они выходили на страницах литературного журнала “Стрэнд”. Писатель тщательно контролировал работу художника и всегда оставался вполне доволен. 

— Папа всегда говорил: рисунки Сиднея Пейджета — превосходные, — писала дочь Конан Дойла Джейн российскому художнику Леониду Козлову. — Но собственное представление отца о своем главном литературном персонаже было аскетичным и не столь красивым — с более резкими и крупными чертами лица. 

Рисунки Пейджета стали каноничными, как икона. Именно после них Холмса стали представлять, рисовать, снимать и описывать как высокого, худого, скуластого человека в “крылатом” пальто-накидке и клетчатой шапке с двумя козырьками. Ни то, ни другое у Конан Дойла не упомянуто; шапку такую вообще носили только в сельской глуши, она называлась “шапка для охоты на оленей”. Но именно такой Холмс запал читателям в душу. А когда в 94-м американский актер Вильям Джилетт сыграл сыщика на сцене, держа в руках изогнутую трубку в форме запятой, образ сложился окончательно. 

Василий Ливанов, лучший Холмс всех времен и народов, рассказывал, что Игорь Масленников для своего фильма отбирал актеров, ориентируясь на рисунки Пейджета. И Ливанов подошел как нельзя лучше.

Советская Холмсиниана

В дореволюционную Россию истории о Холмсе попали быстро. Николай II, так же, как и Корней Чуковский, читал книги Конан Дойла на английском. Уже в 1901 году на русском вышел трехтомник. Большое издательство Ефимова публикует книги о Холмсе с 1904 года, называя его Гольмсом. А первый восьмитомник вышел в 1911 году в издательстве Сойкина. Уже с этого момента приключения Шерлока Холмса широко издаются в России и далее в СССР. Холмсоведы говорят, что для красноармейцев специально издали “Собаку Баскервилей” в виде покетбука — чтобы в нагрудный карман умещалась. С середины 50-х книги о сыщике выходят повсеместно — с довольно бедненькими, в советском стиле, картинками на обложках или вовсе без картинок. 

Первое послевоенное собрание (восьмитомник с черными обложками 1966 года) Артура Конан Дойла иллюстрировал отец Николая Караченцова — Петр Караченцов. Он был художником-графиком, много лет проработал в “Огоньке”, и внука Николая Петровича назвали в честь прадедушки. Рисунки Караченцова производят странное, мрачное, туманное впечатление — есть черно-белые, есть цветные — яркие, сочные, густые краски. 

Еще один иллюстратор советского Холмса обладает не только знаменитой фамилией, но и именем. Его зовут Владимир Высоцкий. Этот художник — полный тезка поэта — изобразил Холмса в книге “Красным по белому” (“Этюд в багровых тонах”) в 1968 году. Известно об этом иллюстраторе только то, что он иллюстрировал “Одиссею капитана Блада” и другую детскую и приключенческую литературу. Бесконечное множество художников, чьи рисунки украшали советские брошюры о Шерлоке, тоже безвестно канули в Лету. 

Появление многочисленных шаржей и карикатур точно определило: Холмс вошел в нашу жизнь окончательно и прочно. Самым известным (и плодовитым) из Шерлок-карикатуристов стал московский художник Леонид Козлов. “Холмс. 10 000 рисунков” — это первая книга, изданная в 1992-м. Предполагается издать еще семь томов. Что ж, Артур Конан Дойл выписал такой образ, что и на семьдесят семь хватит материала.

Ну правильно! Фильм о Холмсе надо смотреть только в английском антураже- чай, плед (в идеале-камин) и погода чтобы настоящая, английская... 

Надо же!

Нашла анекдоты по ШХ...

После того, как доктор Ройлотт вышел, Холмс вскочил с кресла и, возмущённо размахивая кулаками, стал бегать из стороны в сторону и кричать:
— Ну вы посмотрите, какой наглец! Пришёл без спросу, старый козёл! Наследил, намусорил, придурок эдакий! Испачкал ковёр, дерьмо с кисточкой! Побил все мои пробирки, маразматик хренов! Наплевал, навонял, баран саксонский! Испортил такую хорошую вещь,— Холмс одним движением разогнул железный лом. Заметив, что Ватсон всё внимательно нотирует, сыщик обратился к нему:
— Только вы, доктор, пожалуйста, опишите это как-нибудь покультурнее...
* * *
читать дальше

— Мистер Холмс, к вам какой-то господин по объявлению в газете.
Холмс на секунду оторвался от химических опытов и внимательно осмотрел вошедшего:
— Здравствуйте, доктор Ватсон! Вы, я вижу, недавно приехали из Индии, ищите работу и, кроме того, вам нужна квартира в Лондоне — хорошая, но недорогая.
Ватсон, впервые встретившись с великим сыщиком, от изумления начал заикаться:
— Но ка-ка-как вы догад-гад-дались,— доктор совладал с собой и выпалил скороговоркой,— кто я такой и что мне нужно?
— Ну, это же элементарно, Ватсон! Ваша фамилия написана у вас мелом на чемодане. На шее висит стетоскоп, значит, вы — доктор. На голове индийский тюрбан — значит, вы недавно из Индии. На спине у вас плакат «Ищу работу» — значит, вы её пока не нашли. И кроме того, я давал объявление: «Сдаётся квартира в Лондоне — хорошая, но недорогая» — значит, именно такую вам и нужно.
— Действительно, теперь, когда вы всё объяснили, это выглядит необычайно просто. До этого, пожалуй, додумался бы даже школьник!
— Вот так всегда, доктор,— печально вздохнул Холмс,— стоит раскрыть логическую цепочку рассуждений, и весь театральный эффект летит к чертям.
* * *

Холмс и Ватсон сосредоточенно боксировали в гостиной. На пороге появилась миссис Хадсон:
— Мистер Холмс, вы не забыли, что у доктора ранена рука?
— Вы ненаблюдательны, миссис Хадсон. Я не только не забыл про раненую руку, но даже специально стараюсь попасть по ней,— ответил сыщик, назойливо атакуя Ватсона.
* * *

Сэр Генри Баскервиль, Шерлок Холмс, доктор Ватсон и инспектор Лэйстрейд склонились над бездыханным телом собаки Баскервилей.
— Ватсон,— обратился сэр Генри к доктору,— вы не были, случайно, в Корее?
— Нет, сэр, я служил в Индии и в Афганистане.
— Как жаль,— тяжко вздохнул сэр Генри.— Значит, снова будет на ужин эта ужасная овсянка.
* * *

Холмс и Ватсон вот уже битый час шли по свежему следу. Молчание нарушил доктор:
— Холмс, будьте так добры — идите помедленнее, я не успеваю...
— Не успеваете за мной идти? — удивился сыщик.
— Нет, я не успеваю записывать ваши шаги.
* * *

— Ватсон, зачем вы носите эти дурацкие рыжие усы? — спросил как-то раз Шерлок Холмс своего друга.
«И в самом деле — зачем?» — подумал доктор и, уходя на работу, оставил свои усы дома, на тумбочке. Через пару часов он неожиданно вернулся домой и, стараясь не смотреть на сыщика, попытался незаметно прошмыгнуть к себе в комнату.
— Ватсон, и чем это я вас так обидел? — удивился Холмс, мирно покачиваясь в кресле-качалке.
— Чем, чем,— пробурчал доктор,— ни один из моих пациентов не признаёт теперь во мне доктора Ватсона!
— Мой дорогой друг,— сказал спокойно сыщик,— во-первых, я не просил вас расставаться со своими усами. Во-вторых, я всегда говорил вам, что резкая смена имиджа приносит одни лишь неприятности. И потом, доктор — теперь вы, надеюсь, понимаете, почему я всё время хожу в своей дурацкой кепочке и курю эту отвратительную трубку?
* * *

— Какая скверная погода, Холмс,— пробурчал Ватсон, на секунду оторвавшись от газеты.— Вторую неделю эта угнетающая серость и никакого намёка на улучшение.
— Что вы говорите? — удивился сыщик.— А я и не заметил...
Холмс поуютнее заправил плед и продолжил весело булькать кальяном.
* * *

— Ватсон, мне срочно нужна ваша помощь!
— Я всегда готов! Куда мы поедем? Что брать с собой? Во сколько выезжаем? Мой револьвер понадобится? Или взять пару динамитных шашек? — засыпал его вопросами доктор.
— Да погодите вы с этим,— Холмс вяло махнул рукой,— дайте-ка, лучше, аспирин — у меня так ужасно болит голова!
* * *

Как-то раз сэр Генри Баскервиль пригласил Шерлока Холмса и доктора Ватсона на небольшой пикничок. Они расположились на весёленьком островке посреди цветущих болот и принялись распаковывать свой провиант.
— Что там у вас, Бэрримор? — спросил хозяин своего слугу.
— Овсянка, сэр!
Сэр Генри поморщился и обернулся к Ватсону:
— А у вас, доктор?
— У меня есть всё, что пожелаете,— глаза Ватсона заблестели от гордости.— Касторка, зелёнка, марганцовка, валерьянка и даже немного мышьяка!
Сэр Генри поёжился и на всякий случай отодвинулся в сторону.
— Ну, а вы, мистер Холмс? Чем вы нас порадуете?
— Грязь из Гримпенской трясины! — восторженно отозвался сыщик, разглядывая свои сапоги через увеличительное стекло.
— Чёрт с вами, Бэрримор, давайте сюда вашу дурацкую овсянку.
* * *

— Всегда приятно с вами пообщаться, Лейстрейд. Заходите как-нибудь ещё!
Когда инспектор вышел, Холмс с облегчением вздохнул:
— Ну и тупица! Таких идиотов ещё надо поискать!
«Хотел бы я знать, что он говорит обо мне»,— подумал Ватсон.
«Хотел бы я знать, что он обо мне пишет»,— подумал Холмс.
* * *

Внимательно осмотрев комнату доктора Ройлотта, Шерлок Холмс обратился к хозяйке:
— А теперь, мисс Стоунер, у меня к вам необычная просьба. Эту ночь мы с доктором Ватсоном должны провести в вашей спальне.
— А как же я?
— А вы должны быть с нами — иначе у нас с доктором ничего не получится.
* * *

Ватсон завтракал в гостиной и одним глазом посматривал в утреннюю газету. Вошёл мерзкого вида старикашка:
— Здравствуйте, милейший,— сказал он, проходя мимо доктора. Старик поднялся по лестнице и скрылся в комнате Холмса.
Через некоторое время оттуда появился рослый рыжебородый матрос с гарпуном под мышкой. Скупо поприветствовав Ватсона, тот важно прошествовал через гостиную и покинул дом. Минут через пять, кряхтя и покашливая, вошёл старик-букинист со связкой древних книг. Поздоровавшись с доктором, он поднялся наверх и скрылся в комнате сыщика...
Эта катавасия продолжалась всё утро. «Холмс всё-таки мастер перевоплощения! — с уважением подумал Ватсон, наблюдая за тем, как очередной посетитель-карлик карабкается вверх по лестнице.— Вероятно, у него сегодня особый случай, раз он так часто меняет внешность и одежду. Надо бы поподробнее узнать, в чём тут дело».
Доктор вошёл к Холмсу. Сыщик, уютно закутавшись в плед, сидел в кресле у настежь распахнутого окна. Рядом, на журнальном столике, стояла трёхлитровая банка, наполовину заполненная двух-пенсовыми монетами.
— Ватсон! Хорошо, что вы зашли — подмените меня, пожалуйста, а то я уже проголодался и изрядно продрог.
В окне появилась щербатая физиономия: «Сэр, я тут правильно попал?»
— Да-да, уважаемый. Залезайте, пожалуйста,— охотно откликнулся Холмс и показал пальцем на банку,— с вас два пенса. Выйдете из этой комнаты, спуститесь вниз по лестнице, через гостиную пройдёте в прихожую, ещё раз спуститесь по лестнице, а там уже попадёте на Бейкер-стрит.
Заметив удивление доктора, сыщик развёл руками:
— А что поделаешь, Ватсон! Сегодня утром Бейкер-стрит перекрыли с двух сторон — опять каких-то жуликов ловят... Ну не летать же теперь людям по воздуху! И поскольку у меня сейчас с финансами негусто, я решил на этом немного подзаработать. Так что садитесь пока в кресло, а я пойду подкреплюсь и заодно узнаю, сколько там насобирала миссис Хадсон.
* * *

— Ну почему?! Почему?! — возмущённо воскликнул доктор Ватсон, выглянув как-то раз субботним утром в окно.— Почему всю неделю, когда я на работе, стоит чудесная погода, а на выходные становится вдруг так дождливо и холодно?
— Элементарно, Ватсон,— откликнулся Холмс, задумчиво раскуривая трубку.— Потому что мы с вами, увы, живём в Лондоне.
* * *

— Ватсон, что это вы там пишите?
— Новый рассказ про вас, Шерлок.
— А мне можно посмотреть?
— Сожалею, но он ещё не готов. Через неделю-другую я его опубликую, тогда вы и увидите окончательный вариант.
— Вот так всегда — о своих приключениях я узнаю самым последним,— сказал Холмс и обиженно запиликал на скрипке.
* * *

— Холмс, что вы можете сказать об этом письме? — Ватсон протянул лист бумаги великому сыщику. Тот бегло осмотрел письмо со всех сторон, обнюхал и попробовал на вкус:
— Хозяин этого письма правша, но писал левой рукой. Это мужчина среднего роста, плотного телосложения, служил в армии, носит усы и курит сигары очень знакомой марки. Если добавить ещё несколько мелких примет, то вывод будет однозначным — это письмо написано вами, мой дорогой друг!
— Да, но как вам, чёрт побери, удалось? — доктор на секунду онемел от удивления.— Я специально купил новое перо, чернила и бумагу, я написал всё левой рукой, текст письма — полнейшая чушь! Как вы догадались, Холмс?
— Элементарно, Ватсон — я наблюдал за вами через замочную скважину!
* * *

Баскервилль-холл. Зима. Поздний вечер.
— Что там у вас, Бэрримор?
— Овсянка, сэр!
— Боже мой, с кем я живу,— пробурчал сэр Генри, вскрывая очередной рождественский подарок.
* * *

— Холмс, вы не находите, что миссис Хадсон в последнее время какая-то зелёная?
— Вы знаете, доктор, у меня с нашей хозяйкой есть один негласный договор — она никогда не суёт нос в мои дела, а я стараюсь не копаться в её женских тайнах,— ответил великий сыщик, старательно выколачивая свою трубку в цветочный горшок.
* * *

Доктор Ватсон чинно прогуливался по Бэйкер-стрит, как вдруг услышал выстрелы в своём доме. Он ворвался в гостиную — выстрелы раздавались из комнаты Холмса. Ватсон стремглав взлетел по лестнице и открыл дверь. Великий сыщик, сидя в кресле, сосредоточенно стрелял из револьвера в стену.
— Что вы делаете, Холмс?
— Ватсон,— сыщик с удивлением посмотрел на друга,— ну это же элементарно — я стреляю вот в эту самую стену.
— Но если миссис Хадсон увидит это...— начал было доктор.
— Тем лучше — я надеюсь, она наконец-то распорядится сменить эти жуткие розовые обои на что-нибудь более привычное моему дедуктивному образу жизни.
С этими словами Холмс перезарядил револьвер и продолжил методично отстреливать рифлёные розочки на стенах.
* * *

Было уже полчетвёртого утра и Ватсон начинал понемногу похрапывать, как вдруг из вентиляционного отверстия, ведущего в комнату доктора Ройлотта, послышалось тихое шипение. Шерлок Холмс вскочил с кровати и зажёг спичку.
— Ватсон! Вы видите?! Вы видите?! — заорал он и стал яростно бить тростью по стене.
— Дорогой друг,— невозмутимо откликнулся доктор,— мне и не такое приходилось наблюдать — особенно в те годы, когда я работал в психиатрической лечебнице.
* * *

— Это нам подарили! — пропищала миссис Бэрримор, волоча за хвост собаку Баскервилей.
* * *

Глубокая ночь. Волны душераздирающих звуков вот уже третий час сотрясали стены дома № 221-б на Бейкер-стрит. Несмотря на свою старую армейскую привычку засыпать под рёв слонов, Ватсон не выдержал и вылез из постели.
— Холмс, что это? — полусонно спросил он, спускаясь на ватных ногах в гостиную.
— А, Ватсон, и вам не спится? — посочувствовал Холмс, перестав возить скрипкой по смычку.
— Я прекрасно спал, но потом меня разбудило вот это...
— Вы не любите классическую музыку? — удивился сыщик.
— Дорогой Холмс, вы же знаете, как я её обожаю. Тем более, что другой музыки в нашем столетии нет. Но то, что вы здесь играли...
— «Кармен»,— торжественно произнёс сыщик, размахивая скрипкой,— какая буря чувств, эмоций, какая энергия! Я только транспонировал всё на две с половиной октавы вверх, развернул задом-наперёд и сыграл с постоянной сменой ритма...
Ватсон шумно вздохнул и вылил в рот полпузырька валерьянки.
— Я думал, что кому-то сделалось плохо,— съязвил он,— или соседская кошка застряла в водосточной трубе.
— Мой друг,— Холмс изумлённо посмотрел на доктора,— вы начинаете делать заметные успехи. Именно так оно и было! Сначала стошнило миссис Хадсон, затем кошка попала в нашу водосточную трубу.
Лишь теперь Ватсон заметил, что добрая половина шума и скрежета не прекратилась и после того, как Холмс перестал играть.
— Бедная миссис Хадсон...
— Ничего-ничего, я вколол ей немного новокаина — до утра она ни малейшего звука не услышит,— спокойно сообщил ему сыщик.
— А как же кошка? — машинально спросил доктор.
— А что кошка? Пусть сидит. Это я её туда засунул,— успокоил его Холмс.
— Зачем?!
— Как зачем? Она не хотела слушать мою композицию! — возмутился сыщик.— А вы, доктор, надеюсь, не откажетесь послушать Бизе в моей обработке? Или вы предпочитаете что-нибудь потяжелее?
— Что вы, что вы,— поспешно сказал Ватсон и залпом допил валерьянку,— Бизе так Бизе.
Доктор подхватил банку со свинцовыми примочками и с обречённым видом упал в кресло.
* * *

— Холмс, это нечестно! Я был вашим компаньоном в нескольких делах, за раскрытие которых вы получили хорошее вознаграждение. Мне же не досталось ни пенса!
— Ватсон, ну я же не претендую на тот гонорар, который вы получаете за рассказы обо мне! — ловко выкрутился великий сыщик.
* * *

— Бэрримор, что у нас сегодня на ужин?
— Овсянка, сэр!
— Как? Опять овсянка?! Чёрт возьми, Бэрримор — чем же вы кормите наших лошадей?
* * *

— Ватсон, посмотрите в расписании поездов — успеем ли мы на последний в Норт-Уэлшем?
— Да, Шерлок, но тогда нам надо поторопиться...
— Хорошо, вызывайте кэб и заодно отправьте вот эти телеграммы, купите на обратном пути вечернюю «Таймс», собирайте наши чемоданы — мы едем!
— Холмс,— обиженно пробурчал Ватсон,— мне иногда кажется, что вы меня используете как слугу.
— Почему «как»? — удивился сыщик.— Слуге пришлось бы платить жалованье...
Холмс откинулся в кресле и довольно запыхтел трубкой.

Отредактировано Мария Мирабелла (23-01-2010 12:39:38)

Вл. Абаринов. Ноют раны.

"Я вижу, вы побывали в Афганистане".

Реплику Шерлока Холмса в советской экранизации "Этюда в багровых тонах" пришлось переозвучить по цензурным соображениям. Фильм вышел в 1979 году, когда в Афганистане воевала отнюдь не Англия, а совсем другая держава. Во избежание нежелательных ассоциаций Афганистан заменили абстрактным "Востоком". Следы подмены можно различить, если внимательно следить за губами Холмса.
Подробности своей военной службы Ватсон излагает в первых же трех абзацах своих записок. В составе Королевского Беркширского полка он участвовал в сражении при Майванде на западе Кандагара 27 июля 1880 года, в котором британские войска потерпели одно из самых жестоких поражений Второй Афганской войны. Об этой битве Редъярд Киплинг написал стихотворение "Тот день":
Все было против нас... Мы выбрались из ада.
Мы раненых бросали под вражеским огнем.
Враги нас окружили... Нам врезали что надо,
На совесть был нокаут... И мы повинны в том.
(Перевод И. Копостинской)
Поражение при Майванде произвело сенсацию в Европе. Двое высших офицеров предстали перед военным судом, но были оправданы. За беспримерный героизм был награжден в числе прочих пес по кличке Бобби, оказавший отчаянное сопротивление превосходящим силам противника. Медаль ему вручала лично королева Виктория. Чучело Бобби с медалью на шее ныне выставлено в музее.
"Многим эта кампания принесла почести и повышения, мне же не досталось ничего, кроме неудач и несчастья", - сокрушается доктор Ватсон. Он получил в бою тяжелое ранение: "Пуля угодила мне в плечо, разбила кость и задела подключичную артерию". В русском переводе говорится просто - "ружейная пуля". Но в оригинале есть важное уточнение – "пуля джезайла". Джезайл - длинноствольный кремневый мушкет пуштунов, оружие старинное, но громадной убойной силы. Встречается опять-таки в стихах Киплинга.
В главном английском военном госпитале в Пешаваре на доктора набросился еще и брюшной тиф. Он выкарабкался, но вернулся на родину "с непоправимо подорванным здоровьем" и устремился в Лондон, где "жил в гостинице на Стрэнде и влачил неуютное и бессмысленное существование, тратя свои гроши гораздо более привольно, чем следовало бы".
В сущности, перед нами английский вариант капитана Копейкина, который тоже тратит последние сбережения в столице империи – никому не нужный калека-ветеран: "Ну, как-то там приютился в Ревельском трактире, за рубль в сутки; обед — щи, кусок битой говядины... Видит, заживаться нечего".
Современные эксперты находят у доктора Ватсона явные признаки посттравматического расстройства психики. Просто непонятно, как при таком хрупком злоровье и любви к тишине Ватсон согласился поселиться под одной крышей с таким беспокойным человеком, как Холмс с его химическими опытами, стрельбой из пистолета, скрипичными концертами по ночам и бесконечной вереницей разномастных и не всегда приятных посетителей.
Афганская война еще не раз упоминается в рассказах о Шерлоке Холмсе. Умберто Эко на основании этих упоминаний написал изящное антивоенное эссе. Но даже он при всей своей наблюдательности не заметил, что в "Знаке четырех" Ватсон оказывается раненым не в руку, а в ногу – "и хотя рана не мешала ходить, нога к перемене погоды всякий раз ныла".
Простим ветерану его рассеянность, каковую он демонстрирует, например, пытаясь заинтересовать своей персоной наследницу сокровища Агры мисс Морстен: "Она по сей день утверждает, что я рассказал ей тогда занятный случай, как однажды глубокой ночью ко мне в палатку заглянул мушкет и я дуплетом уложил его из двуствольного тигренка".

"Ветераны, особенно раненые, докучливы", - замечает по этому поводу Умберто Эко.

Да-да, доктор никому неинтересен своими афганскими рассказами. То ли дело похождения сыщика-супергероя. В новом блокбастере Гая Ричи нет и следа скучной "социалки", которой для пущего реализма оснастил свое повествование сэр Артур Конан Дойл. "Шерлок Холмс" образца 2009 года - типичная викторианская "готическая" фэнтези, гибрид Брэма Стокера и Дэна Брауна, сродни комиксам, где в роли главного злодея выступает будто выпиленный лобзиком из фанеры чернокнижник лорд Блэквуд, совершающий ритуальные убийства. Ватсон в картине – отнюдь не потрепанный невзгодами неудачник, а денди и молодчик под стать Холмсу, что есть мочи молотящий врагов кулаками и при этом, как Джеймс Бонд, не наносящий ущерба ни своему лицу, ни своему костюму. Из увечного ветерана он превратился в героя-афганца.
Америке неинтересна афганская война.
Война непопулярна? Даже этого нельзя о ней сказать. Она просто на далекой периферии общественного внимания.
Последний всплеск интереса к Афганистану в США наблюдался в связи с предстоящим увеличением численности ограниченного контингента. Дело это было решенное. Оппонентов не было. Колебался один президент. Возможно, правы злые языки, утверждавшие, что главнокомандующий Обама оттягивал приказ, дожидаясь решения Норвежского Нобелевского комитета. Сюрпризом приказ ни для кого не стал.
Увязнет ли Америка в афганской трясине? Известный историк-античник Виктор Дэвис Хэнсон, поощряя Обаму к решительности, развеивает "афганскую мифологию" - ходульные утверждения, что Афганистан, мол, еще никому не удавалось завоевать, что афганцы никогда не покорялись завоевателю. Завоевывали, покорялись. Эффективное сопротивление было возможно только при массированной помощи извне, как это было в годы советского вторжения. Миф об афганской непобедимости – плод американской пропаганды тех лет. Он был впоследствии подхвачен и творчески развит российскими экспертами в погонах, а теперь обернулся против самих американцев.
Американцы устали не только от войны. Они устали от международной политики. Международные новости – как правило, плохие новости. Они любовались на заокеанские дела 20 лет, с момента падения Берлинской стены. Сегодня крупнейшие газеты и телекомпании закрывают зарубежные бюро, увольняют матерых, понюхавших пороху журналистов. Эфирное время перераспределяется в пользу развлекательных программ.
"Единственное, чего хочет американец от окружающего мира, – это забыть о его существовании", - так выразился недавно один маститый журналист-международник.
Угадайте, в чем состоит злодейский замысел лордa Блэквуда и профессора Мориарти? В реставрации Британской империи. Злее иронии не придумаешь.

Княгиня

Не, наверное, автор статьи имеет в виду то, что   - как это Доктор согласился далее тепреть такое неудобное соседство... Нервы у него ни к черту, рука-нога )) ранена...
))

А в этом месяце исполняется 120 лет мистеру Шерлоку Холмсу!!!
[взломанный сайт]   [взломанный сайт]   [взломанный сайт] 
Он, оказывается, тоже Рак по гороскопу...))

Учитель Конан Дойла, ставший прототипом Шерлока Холмса.

Красавчики!))

Lampa

А я его не узнала! Думаю, что такое знакомое... Позор мне!
(((((((

Я тоже... И пока не хочу смотреть...