Средневековая армия

Ополчение

Основой феодальных армий в период раннего средневековья были ополчения свободных крестьян.
Сразу же выводили на битву не рыцарей, а множество пеших воинов с луками, копьями и щитами, иногда в легком защитном снаряжении.

Будет ли подобное войско реальной силой либо в первом же бою станет кормом для воронов, — зависело от многих причин.
Если ополченец являлся с собственным оружием и не получал предварительно никакой подготовки, то второй вариант был практически неизбежен.
Всюду, где правители серьезно рассчитывали на народное ополчение, вооружение в мирное время не хранилось воинами дома. Так было в древнем Риме.

А организация снабжения войска творила чудеса.
Так, лучники Англии, постоянно получавшие от короля новые луки, стрелы, а главное — офицеров, которые могли бы вести их в бой, не раз отличались на полях Столетней войны. Французские же свободные крестьяне, более многочисленные, но не имевшие ни материальной поддержки, ни опытных командиров, никак себя не проявили.

Еще большего эффекта можно было достичь, проводя военную подготовку.
Ярчайшим примером может служить ополчение швейцарских кантонов, бойцы которого призывались на сборы и хорошо умели действовать в строю.
В Англии обучение лучников обеспечивали введенные в моду королем состязания стрелков. Желая выделиться среди других, каждый мужчина упорно упражнялся в свободное время.

Городские ополчения

С 12 века в Италии, а с начала 14 и в других областях Европы все большее значение на полях сражений получали ополчения городов, значительно более боеспособные, чем крестьянские.

Ополчения горожан отличала четкая цеховая организация и сплоченность. В отличие от крестьян, происходивших из разных деревень, все жители средневекового города знали друг друга. Кроме того, горожане имели собственных начальников, часто опытных пехотных командиров, и лучшее вооружение.
Наиболее богатые из них, выступали даже в полном рыцарском вооружении. Впрочем, и они чаще сражались пешими, зная, что настоящие рыцари превосходят их в конном бою.
Выставляемые городами отряды арбалетчиков, пикинеров, алебардщиков были обычным явлением в средневековых армиях, хотя по численности заметно уступали рыцарской коннице.

Конница

Между 7 и 11 веками, по мере того как седла со стременами все шире распространялись в Европе, резко повышая боевую мощь кавалерии, королям приходилось делать трудный выбор между пехотой и конницей.  Число пеших и конных воинов в Средние века находилось в обратной пропорции. Крестьяне не имели возможности одновременно и участвовать в походах и содержать рыцарей. Создание многочисленной конницы означало освобождение большей части населения от военной службы.

Короли неизменно отдавали предпочтение кавалерии. В 877 году Карл Лысый повелел каждому франку найти себе сеньора.
Конечно, конный воин сильнее пешего,даже десяти пеших, как считалось в старину. Но рыцарей было мало, а пешим мог выступить каждый мужчина.
Содержание одного конного воина влетало в копеечку.
Пример : По законам Новгородских земель, один легковооруженный воин (с топором и луком) мог быть выставлен с двух дворов. Бойца, располагающего ездовой лошадью и кольчугой, снаряжали уже 5 дворов в складчину. Каждый «двор» в то время насчитывал в среднем 13 человек.

В Западной Европе, где кавалерия была тяжёлой, а рыцарей сопровождали пешие слуги, всадников оказывалось вдвое меньше.
Тем не менее 5 конных бойцов, хорошо вооруженных, профессиональных и всегда готовых к походу, считались предпочтительнее 40 лучников.

Наемники

Слабостью феодального войска, конечно же, была его «лоскутность». Армия делилась на множество мелких отрядов, самых разнообразных по составу и численности. Практические издержки подобной организации были очень велики. Нередко во время боя две трети войска — входящая в состав рыцарских «копий» пехота — оставались в лагере.

Сопровождавшие рыцаря кнехты — лучники, арбалетчики, кутилье с боевыми баграми — представляли собой бойцов, хорошо обученных и по своему времени неплохо вооруженных. В мирное время феодальная челядь обороняла замки и выполняла полицейские функции. В походе слуги прикрывали рыцаря, а перед боем помогали разобраться с  доспехами.

До тех пор, пока «копье» действовало само по себе, кнехты оказывали своему господину неоценимую поддержку.
Но в крупном сражении могли принять участие лишь слуги в полном вооружении и на соответствующих конях.
Стрелки, даже конные, немедленно теряли из виду «своего» рыцаря и не могли уже пробиться к нему, так как вынуждены были держаться на почтительном расстоянии от противника. Оставшись без всякого руководства (ведь рыцарь был не только главным бойцом «копья», но и его командиром), они немедленно превращались в бесполезную толпу.

Пытаясь решить эту проблему, крупнейшие феодалы иногда создавали из своей челяди отряды арбалетчиков, насчитывающие десятки и сотни человек и располагающие собственными пешими командирами. Но содержание подобных подразделений было накладно. Стремясь получить максимальное количество конницы, правитель раздавал наделы рыцарям, а пехоту в военное время нанимал.

Наемники обычно происходили из наиболее отсталых областей Европы, где еще сохранялось большое количество свободного населения.
Довольно часто это были норманны, шотландцы,гасконцы. Позже большой славой стали пользоваться отряды горожан — фламандцев и генуэзцев, по тем или иным причинам решивших, что пика и арбалет им милее молота и ткацкого станка. В 14—15 веках в Италии появилась и наемная кавалерия — кондотьеры, состоявшая из обедневших рыцарей. На службу «солдаты удачи» принимались целыми отрядами, во главе с собственными капитанами.

Наемники требовали золота, и в средневековых армиях, они обычно в 2—4 раза уступали числом рыцарской коннице. Тем не менее даже небольшой отряд таких бойцов мог принести пользу.
Пример: При Бувине, в 1214 году, граф Булонский выстроил кольцом 700 брабантских пикинеров(копейщик, вооруженный пикой солдат). Так его рыцари в гуще сражения получили безопасное убежище, где могли дать отдых коням и найти себе новое оружие.

Миниатюра Симона Мармиона из рукописи 'Большие французские хроники' (битва при Бувине, 1214 г.). XV в.

«Копье»

Рыцарь — младшее командирское звание в средневековой коннице, начальник ее мельчайшего подразделения — «копья».
Каждый феодал прибывал по призыву своего сеньора с личной «командой». Наиболее бедные «однощитные» рыцари обходились в походе единственным безоружным слугой. Рыцарь «средней руки» приводил с собой оруженосца, а также 3-5 пеших или конных бойцов — кнехтов, или, по-французски, сержантов. Наиболее богатые появлялись во главе маленькой армии.

«Копья» крупных феодалов были настолько велики, что в среднем среди конных копейщиков лишь 20—25% оказывались настоящими рыцарями — владетелями фамильных имений с вымпелами на пиках, гербами на щитах, правом участвовать в турнирах и золотыми шпорами.
Большинство же всадников были просто холопами или бедными дворянами, вооружившимися за счет сюзерена.

Снабжение

Вопрос снабжения в феодальных армиях стоял чрезвычайно остро. Как правило, воины сами должны были привозить с собой как пищу, так и фураж для лошадей.
Но такие запасы истощались быстро.
Если поход затягивался, то снабжение армии ложилось на плечи разъездных торговцев — маркитантов.
Доставка грузов в зоне военных действий была делом очень опасным. Маркитантам нередко приходилось защищать свои повозки, зато и брали они за товар втридорога. Зачастую именно в их руках оседала львиная доля военной добычи.
Где же доставали продовольствие маркитанты? Им его поставляли мародеры.

Разумеется, грабежом занимались все воины феодальных армий.
Но не в интересах командования было отпускать лучших бойцов в малоприбыльные набеги на окрестные деревни — и потому данная задача возлагалась на добровольцев, всяческих разбойников и бродяг, действующих на собственный страх и риск. Орудуя далеко на флангах войска, мародеры не только снабжали маркитантов захваченной провизией, но и сковывали вражеские ополчения, заставляя их сосредоточиться на защите собственных домов.

Рыцарское войско в бою

Тяжеловооруженный всадник с длинным копьем — очень мощная боевая единица. Тем не менее рыцарское войско было не лишено целого ряда слабостей, которыми мог воспользоваться противник. И пользовался. Недаром история доносит до нас столько примеров разгрома тяжёлой бронированной  конницы Европы.

Существенных изъянов, собственно, было три.
Во-первых, феодальное войско было недисциплинированным и неуправляемым.
Во-вторых, рыцари часто совершенно не умели действовать в строю, и сражение превращалось в серию поединков.
Для того чтобы атаковать галопом «стремя к стремени», требуется хорошая подготовка людей и лошадей. Приобрести ее на турнирах либо упражняясь во дворах замков с кинтаной (чучелом для отработки конного удара копьем) было невозможно (Большинство рыцарей обучалось индивидуально — а значит, только индивидуальному бою).

Наконец, если противник догадывался занять неприступную для кавалерии позицию, отсутствие в войске боеспособной пехоты вело к самым печальным последствиям.
И даже если пехота была, командование редко могло ею правильно распорядиться.

Первая проблема решалась относительно легко. Для того чтобы приказы выполнялись, их требовалось просто... отдавать.
Большинство средневековых полководцев предпочитало лично участвовать в схватке, и если при этом король что-то кричал, то никто не обращал на него внимания. Но настоящие полководцы, такие как Карл Великий, Вильгельм Завоеватель, Эдуард Черный Принц, действительно руководившие своими войсками, не встречали затруднений с выполнением своих приказов.

Несложно решалась и вторая проблема. Рыцарские ордена, а также дружины королей, насчитывающие в 13 веке сотни, а в 14 (в крупнейших государствах) по 3—4 тысячи конных воинов, давали необходимую выучку для совместных атак.

Куда хуже обстояли дела с пехотой. Европейские полководцы долго не могли научиться организовывать взаимодействие родов войск.
Как это ни странно, вполне естественная с точки зрения греков, македонцев, римлян, арабов и русских, идея поместить кавалерию на флангах представлялась им диковинной и чуждой.
Чаще всего рыцари на правах лучших воинов стремились встать в первый ряд. Отгороженная стеной конницы, пехота не могла увидеть противника и принести хоть какую-то пользу. Когда рыцари устремлялись вперед, стоящие за ними лучники даже не успевали выпустить стрелы. Зато потом пехота нередко погибала под копытами собственной кавалерии, если та обращалась в бегство.

Пример: В 1476 году, в сражении при Грансоне, Бургундский герцог Карл Смелый вывел конницу вперед, чтобы прикрыть развертывание бомбард, из которых собирался обстрелять швейцарскую баталию. А когда пушки были заряжены, приказал рыцарям расступиться. Но как только рыцари начали разворачиваться, находящаяся во второй линии бургундская пехота, приняв этот маневр за отступление, разбежалась.

Битва при Грансоне, иллюстрация из хроники 1515 года.

Пехота, поставленная впереди конницы, также не давала заметных преимуществ.
При Куртрэ и при Кресси, бросаясь в атаку, рыцари давили своих же стрелков.
Наконец, пехоту часто ставили... на флангах. Так поступали немецкие рыцари, размещавшие воинов союзных им прибалтийских племен по бокам от «свиньи».
В этом случае пехота избегала потерь, но и кавалерия не могла маневрировать. Рыцарей, впрочем, это не смущало. Их любимой тактикой оставалась прямая атака.

(рубрика журнала:Машина времени. Арсенал.)
http://www.mirf.ru/articles.php?id=37&PagerPage=2

Быт и боевые будни средневековых солдат.

Несколько иллюстраций устройства военного лагеря 14 в. с разнообразными примерами лагерных жилищ.

ТЕНТЫ - вертикально ориентированные шатры с круглым или овальным основанием, с одним, реже, двумя опорными шестами.
ТЕНТЕЛЛЕТЫ - шатры меньших размеров, часто с квадратным или прямоугольным основанием.
ПАВИЛЬОНЫ - горизонтально ориентированные палатки с двумя или более опорными шестами.
Понятно, что могли быть исключения, и лагерные жилища состоятельной знати могли быть смешанных типов.
Вот как, например, в "Хронике Сен-Дени" описан павильон Филиппа Храброго при Булонь-сюр-Мер (1393 г.):
     "Павильон герцога Бургундского имел огромные размеры, больше, чем все остальные. Он был столь велик и красив, что притягивал всеобщие взгляды.
Этот павильон имел форму города, окруженного деревянными башнями и зубчатыми куртинами. При входе стояли две деревянные башни, между коими был натянут полог. В центре павильона находилась главная комната, к которой, точно спицы колеса, примыкало множество других помещений, разделенных узкими коридорами".

Разнообразие названий лагерных жилищ отражено в различных средневековых архивных документах. Так, в одной из учетных бургундских ведомостей 1473 г. перечислены
"отремонтированные старые тенты и павильоны, 271 закупленный квадратный павильон, 32 тента, деревянный дом для герцога, два павильона для герцога Бретонского, конюшня для упомянутого герцога".
Тенты и павильоны высшей знати могли состоять из двойных пологов. Наружный слой мог быть изготовлен из камло (камлота) из козьей или верблюжьей шерсти, хорошо державшей воду.

Внутри такого шатра состоятельный владелец мог повесить гобелены и расстелить половики.
Слуги обычно спали по периметру шатра, забиваясь между наружным и внутренним пологами.
Армейские тенты и павильоны были достаточно вместительными.

При организации полевого военного лагеря использовались обозные телеги и специальные боевые фургоны, из которых выстраивалось внешнее и внутреннее кольцо.
Часовые охраняли ворота и отгоняли от этих"деревянных стен" всякого, кто к ним приближался.

А вот описывали бургундский лагерь средины 15 века:
"Лагерь был превосходно организован, как ни один в мире. Он походил на большой город, в котором палатки образовывали улицы и перекрестки, с площадями, с тавернами, как в Париже. Сооруженные из повозок стены очень тщательно охранялись вооруженными людьми, так, что никто не смел к ним подойти".

Жизнь "зольдат"в средневековом полевом лагере была суровой.
Солдаты спали в палатках вповалку и на чем придется. Это хорошо, если лагерь разбит на неделю.
А если на 10 месяцев, да в зимнее время, где радости зимней кампании - отмороженные конечности и замерзшая вода?
Ночью в лагере отнюдь не было тихо. Вдоль периметра ходили часовые и усиленные патрули, которые периодически громко перекликались (на каждые сутки начальник караула получал новый пароль и ночной клич).
Шастали туда-сюда мелкие воришки из числа обозных, так и норовя что-либо спереть.
Сами обозные и обслуга спали во временных шалашах и под телегами, норовя по тихому забраться под полог палатки, откуда их с руганью выпинывали.
Ранняя побудка происходила по звуку трубы. Продрогшие солдаты жались к кострам. Жрать было нечего, счастливчики, сохранившие корку хлеба и глоток мутного вина, перекусывали на ходу.
Производилась перекличка, назначались наряды на работы и службу. Первый завтрак, если позволяли условия, производился около 11 пополуночи.
Ели артельно. По округам шастали банды оголодавших мародеров, выискивая съестное.
Недостаток пищи ощущался всегда.
Его ощущали и состоятельные сеньоры, которые во время долгих полевых стоянок старались селиться в хижинах или близлежащих монастырях.
Вдобавок к этому, уже понятная антисанитария, от которой народ периодически помирал, и обычная поножовщина во время азартных игр.

Вот что, например, писал из-под Нейса бургундский вельможа Филипп де Круа:
"Я расположился в аббатстве в маленькой спальне, в которой раньше проживали люди более религиозного склада, чем теперь. Здесь ежедневно я становлюсь свидетелем многих пороков нашего мира. Одни поют и играют на флейте, другие плачут и скорбят по мертвым родственникам.В одних комнатах полно шлюх, в других - крест, ведущий бренное тело в могилу".

Женщины в лагере - тема многогранная и бесконечная.

Перво-наперво - это прачки. Стирали бельишко, т.к. одежду, как правило, стирать не догадывались, от чего бойцы были грязными.
Ингда, правда, стирали и верхнюю одежду, т.к. защитники во время приступов опрокидывали на штурмующих чаны с разведенными в воде фекалиями.

Часто прачки выполняли функции случайных часовых.
Пример: Именно прачкам Карл Смелый был во многом обязан своим спасением во время льежской диверсии в 1468 г.
Прачки увидели льежскую "зондеркоманду" и подняли крик. Льежцы тут же прирезали несчастных, за исключением одной, которая плюхнулась в канаву с водой и подняла такой истошный визг, что, наверное, чертям в аду стало тошно. Понятное дело, диверсия "по-тихому" сорвалась.

Другая функция тоже не менее важна - продажные женщины.
Из-за них все беды и солдатские бунты, из-за них устраивали совершенно безобразные драки.
Но это больше относится к англичанам.  Немцы, те больше дрались из-за азартных игр.
Пример: В лагере императора Фридриха в 1475 г. дважды вспыхнули кровавые разборки из-за проигрыша в кости. Оба раза с поножовщиной, десятками трупов.

Здесь вот видны и трупы животных, и поножовщина,под навесом выдают по всей видимости жалование.

Карл Смелый, чтобы унять тягу солдат к драке из-за шлюх, в Сен-Максиминском ордонансе поместил параграф, согласно которому каждую роту (900 человек по списку) могли сопровождать не более 30 продажных женщин. Запреты не не помешали женщинам просочиваться в армии.

А еще люди в лагере развлекались по всякому. Маттео Виллани*** упоминает скачки и рыцарские турниры, забеги пехотинцев, и что самое пикантное забеги продажных женщин

(***флорентийский хронист, историк и государственный деятель.В произведениях Виллани средневековое мировоззрение сочетается с реалистическим описанием событий. Хронику Виллани продолжили его брат Маттео Виллани (до 1363), а затем племянник Филиппо Виллани (до 1364))

Внутренний распорядок лагерной жизни хорошо известен по "Лагерному уставу" маркграфа Бранденбургского от 1462 г.
Так, согласно этому документу, охрану ворот нес караул из 100 человек. На ночь вдоль периметра лагеря разжигались костры, а караул ворот удваивался.
Командир караула получал новый пароль и ночной клич.

Драки.

Пример из немецкой истории 1475 г.: "Базельскую хроника".
Апрель месяц. Лагерь армии немецкого императора Фридриха 3.  В кратце суть такова.
Базельский "военный слуга" продул в кости своему напарнику "вечером субботы", возник спор, и проигравший прикончил напарника ударом ножа. Ну, и понеслась! В драке приняли участие 800 (!!!) человек. 
Часто солдаты дрались или ссорились по национальному признаку.

Постой в городе

Ингда гарнизонные части были расквартированы в различных населенных пунктах тех или иных провинций.
Конечно, местное население далеко не всегда приветствовало наличие прожорливой солдатни у себя под боком, но приходилось мириться.
Расквартированные солдаты не должны были оставлять роту или свое жилье ради собственных дел или иной причины.
На квартире солдатам за счет владельца жилья должна была обеспечиваться домашняя утварь.
Ну, и безобразничали, конечно в городах. К дамочкам и девицам приставали, их мужей били, хозяина дома любили отправлять за вином, купленным, к тому же, за его собственные деньги.
Солдат, стоящих лагерем или на постое в городе, время от времени (с приближением военных действий чаще) приходилось выводить в поле или на плац и тренировать.
Также проводились строевые смотры, которые являлись инспекциями, на которых отслеживали боеспособность роты и соответствие списочного состава реальному количеству человек.

Перед сражением

Перед боем у средневековых солдат, так же, как и у современных, появлялась вполне объяснимая нервозность. Ее пытались сбить по разному.
Перед Монлери, например, бургундцы раскрыли несколько бочек вина.
Перед Азенкуром у англичан постоянно играли музыкальные инструменты для поднятия боевого духа.
Перед Монс-ан-Вимо бургундцы долго не могли решиться на атаку.
Перед Муртеном швейцарцы бравировали показной веселостью.
Перед битвой далеко не всегда успевали поесть, зато обязательно молились, вверяя свою судьбу руке Господа.

Солдаты уделяли большое внимание всевозможным предзнаменованиям.
Так, швейцарские летописцы писали, что вышедшее из-за туч солнце воинство восприняло, как добрый знак.
А вот что случилось перед сражением при Отэ(франко-фламандское сражение)
"Знаменосец герцога Бургундского по имени Жермен де Куртем, который случайно упал на колени во время марша, чем встревожил многих, увидевших в этом неблагоприятное предзнаменование, но при помощи своих охранников он быстро поднялся и в течение всего дня вел себя весьма благородно".
Перед боем полководцы произносили пламенные речи, стараясь поднять боевой дух своих бойцов.

Тоже форум.http://www.tforum.info/forum/index.php?showforum=33

Отредактировано иннета (10-10-2009 01:05:58)

Гарнизон английского замка

Вопросы состава гарнизона замков в Высокое Средневековье, его численность, принципы формирования, стоимость содержания относятся к малоизученным.
Причиной этого является недостаток достоверных документальных источников для большинства регионов Европы. Исключением здесь является Англия.
Благодаря тому, что большинство важных замков либо находились в королевской собственности, либо частично финансировались и контролировались королевским казначейством, здесь велся регулярный учет ленов и феодальных обязательств.
Уже вскоре после завоевания в Англии была произведена первая перепись, по итогам которой составлена т.н. Книга Судного Дня, Domesday Book (1086), с середины 12 в. сохранились т.н. Pipe Rolls, документы казначейства, которые становятся регулярными с начала 13 в.
Благодаря этому вопросы гарнизонной службы в Англии достаточно хорошо изучены.
Члены гарнизона замка входили в него на различной основе: рыцари и сержанты рыцарского происхождения, несшие службу в рамках вассальных обязательств; наемные сержанты, конные и пешие, служившие за плату и постоянная обслуга, проживавшая в замке.
Документы наиболее подробно и уже с раннего периода освещают вассальную службу; по наемной службе регулярные материалы появляются лишь в 13 в.;  а постоянные члены гарнизона, такие как дозорные или капеллан, отдельно упоминаются в документах 13 в. крайне редко. Соответственно лучше всего изучена рыцарская служба.

В середине 20 в. C.Пайнтер изучил материалы по рыцарской службе в по крайней мере 42 английских замках.
Из этих 42-х замков 11 являлись королевскими, а 31 – барониальными – к последней группе отнесены Валингфорд (Wallingford) и Тикхилл (Tickhill), содержавшиеся одним благородным родом каждый, хоть формально они и считались королевскими.
Несмотря на то, что сохранилось немало документов, но в вопросах организации гарнизонов они носят лишь отрывочный характер.
Только для Ричмонда (Richmond) и Гастингса (Hastings) доступна подробная информация, что объясняется их важным стратегическим положением.

Обычно обязывались выставить полностью экипированного всадника сроком на 40 дней в год.
В некоторых случаях оговаривалось, что служба является обязательной лишь во время войны, в других она должна была нестись ежегодно.
Порой варьировались продолжительность или качество службы. Так это могли быть 20 дней вместо 40 или сержант вместо рыцаря на весь период.

В мирное время средний барон должен был доверить защиту своего замка привратнику, часовому и одному-двум рыцарям своего дома, тогда как вассалы имели обязательства по поддержанию более значительных сил в случае войны. Если стратегическое положение делало необходимым содержание постоянного гарнизона, то сроки службы увеличивались, как это было в Ричмонде и Гастингсе.

В наиболее важных королевских замках постоянный сильный гарнизон обеспечивался совместной службой нескольких бароний.
Лучшим примером здесь может служить Дувр (Dover), считавшийся ключом к Англии. Его обеспечением занимались 9 бароний.
Крупнейшая из них, домен констебля Хоули (Haughley), включала 56 рыцарских фьефов.

В первый век после норманнского завоевания крупные барониальные и королевские замки охранялись сильными феодальными гарнизонами, выставлявшимися группами бароний. Когда внутреннее положение стало спокойней, король и бароны сочли такие гарнизоны излишними и в мирное время.
Как следствие, хозяин замка стремился заменить службу денежной выплатой по самой высокой ставке, которую вассалы готовы были заплатить.
На эти деньги он мог нанять маленький надежный гарнизон. Этот процесс, вероятно, начался при Генрихе II.

Гаринизон военного времени мог отличатся от гарнизона мирного времени в десятки раз.
По документальным и хроникальным данным, в такое время гарнизоны увеличивали лишь по необходимости и стремились сократить, как только опасность уменьшалась.
Средняя величина гарнизона по документальным источникам 91 воин (рыцари, конные и пешие сержанты), а минимальное значение равно 52, максимальный гарнизон равен 900 воинов. Данные, полученные из хроник, дают значительно большие числа: 233, 100 и 2121 соответственно.
Следует отметить, что крупные гарнизоны существовали лишь короткое время, естественно если речь не идет об осажденном замке.

В мирное же время гарнизон оставался небольшим.
Даже такой важный замок как Виндзор, нередко принимавший королевский двор, имел небольшой гарнизон мирного времени: в 1194 – 23 воина (3 рыцаря, 10 конных и 10 пеших сержантов), в 1229 гарнизон был и того меньше – 1 рыцарь и 6 сержантов и арбалетчиков, в течение года он временно усиливался неизвестным числом сержантов.

В гарнизонах небольших замках зачастую был всего один рыцарь даже в военное время.
Так в замке Бамбург (Bamburgh) в начале 1221 гарнизон состоял из рыцаря-констебля и трех арбалетчиков. Кроме этих воинов в замке отдельной статьей указан привратник. Видимо в составе гарнизона замка минимум один привратник был постоянно, однако его, как и другой постоянный персонал, например капеллан и часовые, крайне редко упоминают в документах.

О выплате жалования, о замковом гарнизоне лорда Клана и много другое здесь:
Мир замков.
http://zamok.h14.ru/st/st_a.html

Боевой клич

Военные кличи были известны ещё в глубокой древности.
У каждого рыцаря и мало-мальски уважающего себя военначальника была своя кричалка, с которой он бросался в кровавый бой и вёл на верную смерть своих людей. Основных функций у боевого клича было несколько:

* во-первых, собрать и построить людей,
* во-вторых, зарядить их на подвиги,
* в-третьих, чтобы своих от чужих отличить было проще в пылу боя

Ну и понятно, что боевой клич должен не только лаконично выражать цель (желательно, благородную) войны, но и ЦЕПЛЯТЬ людей, мотивировать, пробуждать веру в победу и делать воинов сильнее.

Примеры:

    * боевой клич времен крестовых походов Готфрида Бульонского - “Так угодно Богу!”.
От такого любой страх в миг бы испарится, ведь ты делаешь богоугодное дело, а значит, прав в любом случае, а значит победишь обязательно, ведь сила в правде, у кого правда, тот и сильнее.
    * Клич Монмаранси (снова про Бога,но не только:) “Да поможет Бог первому христианскому барону!”
    * Клич англичан: «Святой Георгий и веселая Англия!»(Св.Георгий был покровителем старой-доброй рыцарской Англии). Позднее этот клич усовершенствовали заменив:   “Бог и моё право!”

«бедные рыцари Христа и Храма Соломонова (тамплиеры») – кличем «Босеан!» (Beauseant)

Тевтонские рыцари Пресвятой Девы Марии:«Христос воскресе!»

Берфруа, или осадные  башни.

осадные  башни находили применение на протяжении всего периода Средневековья.
Идея состояла в том, чтобы создать огневую позицию на уровне крепостной стены противника, чтобы можно было бы эффективно обстреливать врага на этапе приближения осадной башни к замковому укреплению, и высадить десант по мостикам на стену, когда процесс сближения закончится.
Впрочем, не всегда берфруа использовались по прямому назначению – иногда они только отвлекали внимание, чтобы осаждающие смогли закончить свой подкоп.

На осадные башни могли дополнительно устанавливаться тараны, катапульты и прочие нетяжелые машины – но опять же, главная функция этих штук – доставить в целости и невредимости на крепостную стену отряд пехоты.
Обычно башни имели многоуровневую структуру с множеством лестниц внутри и мостиков выхода на стену снаружи.

Чтобы хитрые враги не подпалили берфруа, как только заметят её на горизонте, вся деревянная конструкция была надежно спрятана под шкурами животных, листами железа. Плюс внутри имелись ёмкости с водой для того, чтобы в случае возникновения пожара, залить его.

Строились такие башни в отделении от осажденного замка и потом подкатывались либо по специальной насыпи, либо дорожке, выложенной досками, и стороились обычно из подручного материала (леса, либо даже частей кораблей).
Иногда, очень редко, но такие случаи тоже задокументированы – осадные башни доставляли в разобранном виде к месту сражения, где отряд умельцев их в короткие сроки собирал до боевой готовности.

Чтобы берфруа начала двигаться, её либо толкали/тянули веревками – но это было очень опасно – элементарно, всех бурлаков, тащащих «что-то неведомое-опасное», могли перестрелять от греха подальше обороняющиеся.

    * Уже в 885 году викинги при осаде Парижа применяли крытые осадные башни на 16-ти колесах каждая.
    * Башня Хаиме Арагонского при штурме Мальорки имела съёмные заграждения, несколько платформ.
    * А башня осаждающих Лиссабон в 1149 году имела итого 29 метров высоты.

Осадные башни не были идеальным оружием. Они могли:

  * застрять по дороге,
  * сгореть,
  * быть захваченными отрядом штурмовиков противника,
  * не говоря о банальных несчастнвх случаях, один из которых произошёл с братьями-меченосцами(Ливонский орден) во время их Крестового похода в Прибалтику , огромная осадная башня которых попросту перевернулась от сильного порыва ветра.
http://citadelblog.ru/o-klube/

Средневековая дисциплина.

В средние века наблюдался известный порядок, иерархия, субординация, послушание приказу, но дисциплины в римском и современном значении
этого слова, как воспитания привычки к безусловному повиновению, связанному с
понятием дисциплинарной власти, подчиняющей и смиряющей самовольные порывы,
эгоистические стремления, - не было, и такая дисциплина была совершенно чужда
средневековью. Феодальный строй связан с чувством независимости, с нежеланием
баронов, чувствующих у себя в поместье государями, склонить свою волю перед высшим
авторитетом. Сын идет против отца, герцог против короля, граф против герцога. Вместо современного дисциплинарного взыскания, скорого, неизбежного, тяжелого, до казни на месте за ослушание на поле сражения, средневековье знало только одно средство - отнятие сеньором у неповинующегося вассала лена. Осуществление этого наказания было очень сложно, часто вело к гражданской войне, к коалиции вассалов против сеньора и вызывало недостаточно спасительный страх у подчиненных. Отголоском этой
средневековой военной анархии является стих Шиллера: "только солдат - свободный
человек".
Средневековье не знало лучшего средства для установления и поддержания
дисциплины - строевого учения. Кнехтов порой били палками для наведения порядка,
но это была дисциплина слуг, а не солдатская. Труднейший же вопрос дисциплины -
господство полководца над вождями - средневековье вовсе не в силах было разрешить.
Власть средневекового государя над крупными вассалами была слишком слаба.
()

Рыцарские ордена.

Несколько высшей ступени достигла дисциплина в рыцарских орденах в пору их процветания, когда они отчасти отвечали своему замыслу - создать
светского воина, живущего в монашеской строгости и покорности начальству,
произносящего свои обеты и посвящающего себя борьбе с неверными. Рыцарю-храмовнику, для сохранения дорогих тяжелых коней, запрещался вне боя и без особого разрешения начальника аллюр галопа. Храмовник, чтобы освоиться с тяжестью кольчуги, обязан был носить ее ежедневно; если было установлено, что он, сибаритствуя, вышел из своей комнаты без кольчуги, то во время обшей трапезы он лишался права надевать белую мантию ордена и должен был сидеть без стула, на земле. Устав ордена знал и наказание заключением в карцер, и изгнание из ордена. Но и здесь дисциплина не поднималась на  такую высоту, чтобы дать возможность боевого управления. Имелись сигналы колоколом, но они применялись только для обозначения моментов лагерной жизни. Храмовник без  разрешения не мог удаляться от лагеря на расстояние, с которого звук колокола был бы  неслышен. Тактические указания сводились к тому, что до столкновения храмовник не имел права оставить своего места в рядах и броситься до приказа в атаку (что часто проделывали другие рыцари немедленно по прибытии на поле сражения, препятствуя построению боевого порядка и разменивая общий удар на ряд частных схваток).
Начальник отряда храмовников обязан был выделить для охранения своего знамени (на всякий случай возилось и запасное) 5 - 10 рыцарей; остальные, подойдя к противнику, без производства общего шока, вступали в индивидуальный бой и обязаны были продолжать его и не покидать поле сражения до тех пор, пока знамя продолжало
развеваться. В случае падения знамени - вопрос продолжения боя мог разрешаться  каждым храмовником индивидуально, но устав ордена предписывал ему пристраиваться, по возможности, к другому ведущему бой отряду, где продолжало развеваться знамя. 
    Масса рыцарства знала только одно дисциплинарное предписание - запрещение грабежа, пока неприятель продолжал оказывать сопротивление. Дисциплина в средние века отходила на второй план, так как она стесняла полное проявление личности, на котором
только и, основывалась боеспособность средневековья: все базировалось на высоко развитом личном чувстве чести, в бою каждый искал поединка, чтобы отличиться; всякие
дисциплинарные пути при этом соревновании явились бы только помехой.

Отредактировано Marion (28-12-2009 11:46:51)

Военное искусство Уэльса

(Из книги бельгийского историка Вербрюггена "Военное искусство Запада в Средние Века" (J.F.Verbruggen. The Art of Warfare in Western Europe During the Middle Ages))

В отличие от большинства современных европейских стран, образ и методы ведения войны средневековыми уэльсцами не был слишком подвержен влиянию феодализма.

Для кельтских племен Уэльса надежным союзником служила собственная страна, покрытая высокими и суровыми горами, где жители могли укрыться от опасности и при возможности ударить по врагу.
Если дело принимало совсем плохой оборот, их лидеры могли бежать в Ирландию, чтобы вернуться в подходящий момент.
Уэльс всегда был крепким орешком для английских королей, но в этом регионе было сложно выработать и какое-либо политическое единство. Горы делили страну на изолированные территории, имевшие слабые связи между друг с другом. Уэльс никогда не знал уз национального единства и не имел общих политических институтов.

Уэльские армии, которые противостояли англо-норманнским вторжениям, базировались на основе личных телохранителей (teulu) принцев и вождей. Остальные силы состояли из различных местных жителей старше 14 лет; эта служба рассматривалась как привилегия, в отличие от феодальной милиции, которая рассматривалась как обязанность.
Единственными людьми старше 14 лет, которые освобождались от этой службы, были арендаторы на церковных землях. Принц мог созывать свое войско один раз в год, и оно должно было нести службу в кампаниях вне их княжества сроком до 6 недель.

Тактика, использовавшаяся уэльскими армиями, основывалась на неудобстве рельефа Уэльса, который часто был основным оружием против вторгавшихся англичан. В основном уэльская тактика заключалась в засадах и набегах; успех в войне измерялся количеством добычи принесенной домой.
Giraldus Cambrensis(Геральд Уэльский -валийский ученый, священник и реформатор) отмечает, что было уэльской привычкой “забирать то, на что они могут наложить свою руку и жить похищенным, воровством и грабежом”.
Битву предпочитали давать на болотистой или пересеченной местности, которая давала превосходство мобильным уэльсцам над неуклюжими, тяжело вооруженными английскими рыцарями.
Первоначальная атака была яростной, но если она не могла сломить врага, уэльсцы часто падали духом.
Их дух поднимался боевыми кличами и звуками военных труб (согласно источникам XII века).

Это же верно для вооруженных сил. Воины Южного Уэльса были вооружены луками, Северного – пиками. Кельтские племена Уэльса были грубы и воинственны, они оказывали упорное сопротивление при покушениях на свою независимость. Легковооруженные воины Южного Уэльса пожалуй наиболее известны: Giraldus Cambrensis восхваляет их быстроту и ловкость, и умение обращаться с луком.
Их нецивилизованные традиции подразумевали пытки для пленных рыцарей, так что лучше было погибнуть в бою, чем попасть в плен и вероятно умереть в муках. 
Эта воинственная нация поставляла наемников королям Англии. В первой битве при Линкольне (Lincoln) в 1141 они сражались против короля Стефана, и названы «скорее отважными, чем искусными в обращении с оружием». Бароны Валийской Марки собирали достаточно войск для завоевания Ирландии на своей территории и среди кельтских племен. Генрих II ходил в поход с легковооруженными воинами из Уэльса; он также использовал их на континенте в борьбе с мятежными сыновьями и в 1188 против Филиппа Августа. Ричард I использовал их в кампании во Франции.
Король Иоанн набрал в Уэльсе профессиональную армию, и она осталась верна ему, когда весь остальной Уэльс бунтовал. Во время мятежа баронов против Генриха III Симон де Монфор использовал вспомогательные войска, присланные Ллевелином (Llewellyn) Уэльсским.
Кельтские лучники, после завоевания их земли Эдуардом I (1277-1295), часто составляли ядро английской пехоты.

Южный Уэльс был знаменит своими стрелками с длинными луками.
Giraldus Cambrensis неоднократно упоминает их в своем живописном отчете о путешествии по Уэльсу в правление Генриха II. При осаде Abergavenny в 1182 их стрелы пробивали дубовые ворота толщиной 4 дюйма.  Стрелы оставили торчать в воротах, и Giraldus видел их 6 лет спустя, проезжая через замок, острия стрел были видны с обратной стороны ворот. Один рыцарь был практически пригвозжен к коню стрелой, пробившей полу его кольчуги, кольчужные штаны, бедро, деревянное седло и вонзившейся в бок его коня. Giraldus вопрошает, мог ли арбалетный болт сделать больше.
В Уложении об оружии (Assize of Arms, 1181) нет упоминаний о луке.
Лук не сразу утвердился в английской армии. Ричард I и Иоанн использовали наемников, вооруженных арбалетами.

По мере покорения областей Уэльса, англо-норманнские и (позднее) английские лорды использовали своих уэльских подданных в качестве вспомогательных войск. Покоренные люди южного Уэльса использовались против северных уэльсцев (англичанам помогло соперничество между уэльскими принцами)

После завоевания Уэльса произошли перемены. Валийские лучники составляют теперь большую часть английской пехоты, и благодаря своим превосходным качествам принесли победу над шотландскими пикинерами при Фалкирке (Falkirk) в 1298.
http://mir-zamkov.net/art/vb/iii2a.shtml

Отредактировано иннета (12-11-2010 03:20:32)

Это не средние века, а вообще про все времена

Г.Олди. Одисей, сын Лаэрта. Человек номоса
http://fictionbook.ru/author/oldi_genri … tml?page=1

http://mir-zamkov.net/art/st/st_a.shtml - как комплектовались гарнизоны английских замков и какой они были численности. Отдельно и подробно освещен замок Клан, на границе с Уэльсом.

Реконструкция боевых столкновений 15 века.
http://www.metacafe.com/watch/yt-yavzRp … vus_corax/

Орифламма (лат. aureum — золото, flamma — пламя) — небольшой штандарт французских королей,
первоначально составлявший запрестольную хоругвь в аббатстве Сен-Дени.
Она была главнейшей воинской хоругвью королевских французских войск, которую поднимали по приказу французского короля перед битвой с еретиками, бунтовщиками, или неверными. Впервые она взята была из Сен-Дени Филиппом I и употреблялась в войсках до 1415 года, когда в последний раз появилась в сражении при Азенкуре.
Носилась она почётным хоругвеносцем и поднималась на копье лишь в момент боя.

В 1214 году близ городка Бувин (около сегодняшнего Лилля) французский король решил дать сражение наступающим войскам коалиции, в которую входили отряды германского императора Оттона I , Вильям Длинный Меч – сводный брат короля Джона Английского, Ферран Португальский граф Фландрии и Эно, мятежные французские феодалы: Рено де Даммартен граф Булонский, Юго граф Бовский, Виллем граф Голландский, Гендрик I, герцог Брабанта, графы Лимбурга и Лотарингии.

Победа в битве при Бувине была жизненно важной для Филиппа II , потому что в случае проигрыша он почти наверняка лишился бы трона.

Благодаря «Рассказу Реймсского Менестреля», а также “Relatio Marchianensis de Pugna Bouvinis” , которые были написаны либо очевидцами событий, либо со слов очевидцев, мы узнаем много подробностей этого сражения.

Утром в часовне в Бувине король в полном вооружении слушал мессу в обществе своих баронов.
Затем они вышли из церкви и приказали развернуть Орифламму, ведь германский император Оттон I на тот момент был предан анафеме (отлучен от церкви) папой римским Иннокентием III, а значит, справедливо считался еретиком.
Его союзники – мятежные французские феодалы, «купленные за английское золото», привезенное эрлом Солсберри (так назвался Вильгельм Длинный Меч), были в глазах воинов Филиппа II предателями и бунтовщиками.
Вид развевающегося на ветру золотого знамени(орифламмы) довёл боевой дух солдат Филиппа до максимума.
Это была битва даже не за короля и Францию, а против великого зла в самом его страшном проявлении, это была святая война за Бога и справедливость.

 
Ваще-то хотелось просто рассказать о французской орифламме, но Остапа понесло...
Потому что в завершении обязательно должно говориться о победе АНГЛИЧАН.

Битва при Азенкуре (фр. Bataille d'Azincourt, англ. Battle of Agincourt) — сражение, произошедшее 25 октября 1415 между французскими и английскими войсками.
Одно из сражений Столетней войны.
Особенность этого сражения заключается в том, что имевшая значительное численное превосходство французская армия потерпела поражение, понеся существенные потери.

Английские баннеры.

Royal Banner Of England 1340

1406

http://citadelblog.ru/
http://www.rofur-flags.de/hundertj_krieg/liste.htm

Отредактировано иннета (28-01-2010 16:05:54)

Военные формирования: построение смешанного типа

Формирование смешанного типа – это построение войска тремя эшелонами:
    * Это когда передняя шеренга –  тяжелая кавалерия с щитами и копьями.
    * Вторая линия – снова конница – чаще тяжелая, но за неимением таковой – можно и легкую , которая стоит более плотным рядом, чем первая.
    * Позади – густой-густой пехотный строй.

   Данная схема работала следующим образом:

    * вначале массированный удар закованных в железо всадников,
    * потом (если противник не сломлен и всё еще имеет наглость сопротивляться) удрить  новой кавалерийской атакой.
    * Потом пустить в ход  пИхоту, которая всё и всех на своём пути сокрушит –  сломит сопротивление врага и обратит его в бегство и добьёт тех,что ещё пытаются биться.

Всё это как бы должно быть по правилам, в идеале.

    Иногда полководцы на свой вкус перестраивали в обратном порядке.
Например, при Гастингсе Вильгельм Завоеватель впереди выставил пехоту, которая по его замыслу должна была «слегка потрепать» англов, уступив место и славу кавалерии.
В общем, так не получилось – всадники долго не вытерпели смотреть, как битва идёт без их несомненно-необходимого участия – рванули без предупреждения, тем самым не дав возможности пехоте выполнить поставленную задачу.

   Саму конницу Завоеватель разделил на три дивизиона, которые выступили единым фронтом с той только не принципиальной разницей, что отрядом по центру командовал сам Вилли наш прекрасный, на левом фланге тусовалась кавалерия бретонцев, а на правом – в общем, фламандцы и булонцы (их хронисты называют одним словом «франки»).

Благодаря лаконичному замечанию Гийома де Пуатье «те ,кои были последними, сделались первыми».
Построив шиворот-навыворот войско на старте, Вильгельму в конечном итоге пришлось всё делать по-людски – вернее, сама армия перегруппировалась в «правильном» порядке – кавалерия впереди, пехота сзади.
http://citadelblog.ru/o-klube/

Набор

В XIV веке армия комплектовалась в основном за счет наемников и ополченцев. Поскольку армия могла служить не только в Англии, но совершать походы в Уэльс, Шотландию, Фландрию и Францию, города и графства предъявляли претензии королю, требуя различных льгот в случае использования ополченцев в дальних походах. После нескольких громких скандалов было решено, что ополченцы впредь будут служить только на родине, хотя под "родиной" понималась не только Англия, но также Уэльс и Шотландия. Соответственно, в заморских операциях, начиная с XV века, участвовали только наемники. Однако, следует иметь в виду, что система ополчения в XV веке распространялась и на французские владения Англии. Французские землевладельцы и феодалы, присягнувшие на верность английскому королю, обязывались служить в английской армии. В 1429 году определялось, что "...все рыцари и лучники, ...имеющие ленные владения... англичане или нормандцы" должны прибыть в Руан и присоединиться к армии герцога Бедфордского, обороняющей Париж.
Кроме того, поскольку Кале принадлежал Англии и был населен преимущественно англичанами (коренное население изгнали после захвата города в 1347 году), то ополчение могло служить и здесь. Тоже самое относилось и к острову Уайт.
        Наибольшее отличие армии, сформированной для местной обороны, от армии, сформированной для заморского похода, заключалось в ее размере. Например, для похода во Францию в 1475 году братья лорд Томас и сэр Уильям Стенли собрали 42 рыцарей и 320 лучников, тогда как при вторжении Генри Тюдора в Англию в 1485 году, братья собрали 3000 воинов. Другие знатные семейства - например, Перси и Говарды - могли формировать такие же или даже большие по численности личные армии. Поэтому общая численность английского войска была достаточно высока.

Служба

Далеко не каждый мобилизованный лучник отправлялся в поход. Ополченцы, проживавшие к северу от реки Трент, находились в состоянии постоянной готовности отразить возможные набеги шотландцев. Особенно повышенные меры предосторожности предпринимались, когда английский король находился с армией во Франции. В качестве примера можно привести битву при Флоддене (1513). Похожим образом, жители побережья (береговая полоса шириной шесть лиг), особенно южного, входили в состав "береговой обороны".
Их задача заключалась в отражении возможного десанта противника. На протяжении XIV века ополченцы побережья и севера служили исключительно по месту жительства. Эту "местную самооборону" усиливали небольшими отрядами профессиональных солдат с аристократами во главе. В 1415 году Генрих V поручил графу Уэстморлендскому и лордам Моли и Дакру оборонять северную границу Англии силами 200 тяжелых всадников и 400 лучников. Еще 100 тяжелых всадников и 200 стрелков находились на границе с Уэльсом, а 150 тяжелых всадников и 300 лучников дислоцировались в Кале. Другие 150 тяжелых всадников и 300 лучников отвечали за оборону побережья. Наемники также служили в составе гарнизонов замков и крепостей вдоль границ и побережья Англии, а также на территории английских владений во Франции. Король или подписывал договор с феодалом, на территории которого находилась крепость или назначал туда капитана. Подобные контракты заключались и с теми, кто участвовал в походах. В контракте оговаривалось число солдат и суммы выплат. Иногда в договор включалось условие, что если гарнизон крепости попадет в осаду, король обязывался прислать армию на выручку в течение определенного срока. Если подмога не приходила, капитан имел возможность действовать по своему усмотрению, вплоть до капитуляции. Английские лучники могли служить под началом иностранных военачальников. Так в 70-е годы XV века англичане служили в армии бургундского герцога Карла Смелого.

Заработок

Жалованье наемников оставалось примерно на одном и том же уровне на протяжении двух описываемых веков. Исключение составляло только жалованье лучников, которое значительно изменилось. В XIV веке конный лучник получал 6 пенсов в сутки при службе в Англии или Франции и 4 пенса - в Шотландии. Пеший лучник получал, соответственно, 3 и 2 пенса. (Имеются в виду традиционная дореформенная система, в которой 12 пенсов составляли шиллинг, а 20 шиллингов - фунт стерлингов). Существовали колебания в оплате. Простые английские и валлийские лучники могли получать по 2 пенса в сутки, тогда как элитарные лучники Флинта и Чешира служили в королевской гвардии и получали в сутки до 6 пенсов, независимо от театра военных действий. Изменения произошли в начале XV века, когда суточное жалование достигло уровня 6 пенсов как для конных, так и для пеших стрелков. Лишь за гарнизонную службу на территории Англии лучники получали всего 4 пенса. Очень трудно дать современное соответствие этим суммам. Но для сравнения можно указать, что по Трудовому статуту 1351 года (то есть принятому вскоре после эпидемии черной чумы, когда дефицит рабочих рук ощущался острее всего) опытный пахарь получал только 10 шиллингов в год.

()

Снабжение провиантом

Англичане славятся своим аппетитом. О прожорливости англичан писал венецианский дипломат в начале XVI века: "Мне доподлинно известно,что во время войны англичане наиболее упорно разыскивают для себя продовольствие и трофеи, совершенно не заботясь о том, что могут попасть под удар противника". Основу солдатского пайка составляла баранина, говядина, свинина (или солонина), овес, горох, бобы, сыр, рыба (обычно вяленая или соленая) и хлеб. Английские солдаты также требовали для себя достаточное количество эля или пива. В сутки англичанин выпивал до галлона пива, то есть больше четырех литров. Разумеется, кормежка солдат оплачивалась ими из своего жалованья. Иногда практиковалось централизованное снабжение солдат провизией, но тогда у них удерживалась часть из жалованья.
По этой причине меньше получали солдаты, служившие в Шотландии и в английских гарнизонах. В походном лагере всегда организовывался рынок (которым заведовал "рыночный клерк"), где солдаты могли купить себе что-нибудь из провизии. Провиант на рынок доставляли по двум каналам: централизовано, от имени короля, и частным образом, различными купцами и торговцами. С частными торговцами заключались контракты, в которых подробно оговаривалось что, в каком количестве и когда следовало доставить на рынок. Для кампании 1415 года Генрих V приказал шерифам Саутгемптона, чтобы те организовали торговцев Саутгемптона, Винчестера и окрестностей "...испечь и сварить..." достаточное количество пищи, чтобы прокормить армию во время погрузки на корабли. Уже 24 июня шерифы получили новый приказ собрать "...быков, телят и коров общим числом сотню" и приобрести их для армии по сходной цене. А 24 июля последовало новое указание, согласно которому каждый лорд, рыцарь, сквайр, слуга должны были сами обеспечить себя питанием для похода продолжительностью три месяца.
Рынки организовывались не только в лагерях, расположенных на территории Англии. Если местное население уже было полностью ограблено, или, наоборот, военачальник не хотел обозлять мирных жителей, продовольствие могло быть доставлено из Англии и в Шотландию и во Францию. Например, снабжение английской армии, осаждавшей Кале в 1347 году, целиком происходило за счет поставок из Англии. В 1418 году Генрих V писал мэру и членам городского совета Лондона, чтобы те нагрузили небольшие лодки пищей и питьем, перевели их через Ла-Манш у Харфлёра и вверх по Сене доставили их к его позициям у Руана. Обозы с провиантом обычно сопровождались мощной охраной. К охране обозов привлекались и лучники. За попытку грабежа военного обоза с провиантом следовала смертная казнь. Нам мало известно о том, по каким правилам работали фуражиры, хотя есть данные о том, что им полагалась доля от "собранного урожая". Распределением пищи в лагере отвечал особый интендант. Случалось, что армия голодала. Жан Лебель писал в 1359 году, что англичане были "...в острой нехватке хлеба, вина и мяса", потому что сельская местность была разграблена и "...дождь лил день и ночь". Из-за спешки, с какой формировалась армия Йорков в Тьюксберийской кампании 1471 года, не успели организовать снабжение армии. Поэтому солдатам пришлось довольствоваться скромным пайком, какой удалось обеспечить за счет личных запасов Эдуарда IV. Во время стремительных маршей по жаре во время летних кампаний армия испытывала нехватку воды. Ситуацию усугубляло то, что для питания использовалось большое количество соли, поскольку соление было единственным доступным способом консервации. Соль добавляли и в питьевую воду, чтобы она не портилась при транспортировке.
Существовали способы контроля за качеством поставляемой армии пищи. Известны примеры, когда недобросовестных интендантов и поставщиков наказывали. Но эти примеры немногочисленны, что позволяет предположить достаточно сносный уровень питания армии. К сожалению, нам совсем ничего не известно о том, как происходили ежедневные приготовление и прием пищи, готовили ли солдаты себе сами, или имелись повара. Вероятно, солдаты, состоящие в отрядах крупных аристократов, а также солдаты постоянных гарнизонов обеспечивались горячей пищей. Остальные готовили сами себе, насколько это позволяла ситуация.

Формирование отрядов

Армия перемещалась и вела сражение, разделенная на три "полка". Передовой полк, главный полк и задний полк. Каждый полк имел своего командира и помощника командира. Командир главного полка обычно был и командиром всей армии. Задачей коннетаблей и маршалов было сформировать полки, распределив между ними отдельные отряды и ополченцев. Если армия была небольшая, то этим занимались старшие офицеры. Ополченцы обычно подразделялись на двадцатки, сотни и тысячи, которыми командовали десятники (vintenar), сотники (centenar) и тысячники (millenar). Ко второй половине XV века сотников стали чаще называть капитанами. Сам термин "капитан" был очень распространенным. Его применяли к военачальникам самого разного уровня и достоинства. Специализированные отряды, например, саперы, также разбивались на двадцатки и сотни. Но личные отряды аристократов могли организовываться совсем по другим принципам. На эту тему есть целый ряд исторических исследований. До сих пор нет однозначного ответа на вопрос были ли эти отряды просто инструментом для комплектации армии или представляли собой полноценное подразделение армии. В уже упоминавшейся описи выкупа, полученного Томберленским гарнизоном, можно найти такие формулировки: "...Джон Флурисон, лучник, для Ричарда Харпера, конного воина". Можно предположить, что войско имело несколько уровней подразделений. С другой стороны, известно, что тяжелая конница и лучники обычно действовали отдельно друг от друга, лишь иногда объединяясь под общим командованием. Здесь есть огромное пространство для вероятных предположений. Историки обычно сходятся на том, что первоначально лучники и тяжелая конница соотносились друг с другом в пропорции 1:1. К середине XIV века эта пропорция изменилась до 3:1, а затем до 5:1 и более. В часто цитируемом списке Теллера, составленном перед началом французской кампании 1475 года, эта пропорция достигает 8:1. Из этих пропорций утверждается, что английская тяжелая конница практически прекратила свое существование, что отрицательно сказалось на общей боеспособности армии. Однако разговор об одних пропорциях был бы чрезмерным упрощением. Например, в армии Эдуарда III (30-е годы XIV века) один пеший и один конный лучник приходились на одного тяжелого всадника. К 60-м годам XIV века относительная численность лучников возросла, но редко когда на одного тяжелого всадника приходилось больше двух конных лучников. С другой стороны в набегах участвовали почти исключительно одни конные лучники. В ходе кампании 1415 года на одного тяжелого всадника приходилось по два - три конных и пеших лучника. Во многих других списках XV века видно, что армия во Франции на каждого тяжелого всадника имела одного, двух или трех конных лучников. В крупных кампаниях действия армии поддерживали многочисленные пешие лучники. Например, в 1415 году Генрих V формировал отряды пеших лучников, набирая их путем прямого контракта. В 1453 году, когда французы создали угрозу Гвиенне, Джон Тальбот, виконт Лайль сформировал на скорую руку отряд из 80 тяжелых всадников и 800 пеших стрелков. В июле того же года Джон Бейкер набрал 25 тяжелых всадников и 250 стрелков. Как видно, оба отряда формировались спешно и для решения специфических задач. Поэтому было бы неправдой говорить, что во времена Лайля и Бейкера пропорция между тяжелой кавалерией и пешими лучниками достигла 1:10.
        Более того, очень опасно делать категорические выводы на основании одних только списков нанятых солдат. Например, в 1428 году Томас, граф Солсбери получил приказ от короля сформировать армию в 600 тяжелых всадников и 1800 конных лучников. Жалованье первым определялось в 20 пенсов в сутки, а вторым - 9 пенсов. При этом графу было разрешено заменять четырех тяжелых всадников на четырех артиллеристов, а десять лучников на десять саперов, при сохранении тех же ставок жалованья. Однако наличных денег было достаточно только для выплаты 12 и 6 пенсов. Поэтому король разрешил графу заменить 200 тяжелых всадников 600 лучниками в том числе 70-80 "ремесленниками: плотниками, каменщиками, изготовителями луков и стрел и другими мастерами, необходимыми на войне. При этом мастера могли бы быть и лучниками, получая жалованье лучника". В результате вместо теоретической численности 1800 лучников и 600 тяжелых всадников (3:1) армия могла насчитывать 2400 лучников и 400 тяжелых всадников (6:1) или 596 тяжелых всадников, четырех артиллеристов, 1710 стрелков и десять саперов. Возможна любая комбинация в этих пределах.

Тактическое построение

Поскольку англичане обычно уступали противнику в численности, они предпочитали действовать от обороны. Битва при Кастильоне представляет собой исключение из этого правила. Над армией временно был утрачен контроль, хотя во всех летописях сообщается, что английская армия отличалась очень высоким уровнем дисциплины. Фруассар описывает, что при Креси все три полка англичан находились на привале. "С появлением французов они спокойно, без спешки поднялись и приготовились к бою". Даже в разгар сражения "англичане не покидали строй, чтобы захватить пленных".
          В обороне лучники всегда старались использовать естественные преграды: канавы, изгороди, виноградники, размокшие дороги. Если естественных преград не было, создавались преграды искусственные: рвы, палисады и знаменитые колья. При Азенкуре колья были наспех изготовлены во время марша самими лучниками, поскольку имелись основания ожидать внезапного нападения французов. Существовали и более сложные типы кольев, которые заготавливались загодя и перевозились вместе с армией. Эти колья оснащались металлическими наконечниками,кольцами, скобами. Во время осады крепостей лучники готовили и носили вязанки хвороста, которыми засыпали рвы и из которых иногда изготавливали импровизированные щиты.

Очевидно, что лучники большую часть ручной работы выполняли сами. Неизвестный священник, очевидец битв при Харфлере и Азенкуре, сообщает, что герцог Кларенс, наблюдал за рытьем траншеи. "Он приказал рыть траншею своим всадникам и лучникам, назначив ответственных мастеров и распорядившись выделить каждому воину участок шириной несколько футов. Воины работали до тех пор, пока траншея не была вырыта".

Лучники всегда действовали совместно со спешенными воинами. Современные историки спорят между собой об их совместной тактике. Фруассар сообщает, что использовалось построение, называемое "гроб". Использовалась также метафора
бороны (в средневековье борона часто имела треугольную форму). Лучники занимали позицию на флангах, образуя строй, напоминавший букву "V" с затупленным углом. С флангов лучники обстреливали атакующего противника. Но есть свидетельства о том, что в обороне лучники могли строиться перед спешенными воинами. Например, Фруассар, описывая битву при Креси, сообщает: "Некоторым французам и германцам удалось прорваться через строй лучников и завязать бой с пешими воинами". При Пуатье "...в конце изгороди среди виноградных лоз и колючего кустарника не было бегущих или скачущих людей. Все стояли на ногах, а перед ними рядом стояли лучники, образуя гроб". Сир де Реми, очевидец битвы при Азенкуре: "Английский король назначил старого рыцаря, сэра Томаса Эрпингема собрать стрелков и выдвинуть их вперед". Неизвестный летописец под 1487 годом пишет: "Король поставил своих солдат строем. Лучники и алебардьеры стояли за его спиной". Так что имеем одно свидетельство о том, что лучники могли стоять и за спешенными всадниками.

Ливрея

На протяжении обоих описываемых столетий лучники носили опознавательные знаки и цветовые гаммы своих хозяев. Иногда эмблема использовалась сама по себе, но обычно ее носили на ливрее, которая представляла собой прообраз будущей униформы. Письменные источники того времени дают противоречивые описания. На рисунках можно разглядеть по меньшей мере два типа ливрей. Мы будем говорить о полных и упрощенных ливреях. Полная ливрея это почти пальто, с длинным рукавом, может иметь или не иметь воротника. Упрощенная ливрея легче, обычно не имеет рукавов или только короткие рукава и всегда без воротника. Оба типа ливрей по длине доходят до бедра и делались из шерстяной ткани (возможно, существовали ливреи из льна, которые носили в жару). Ливреи имели свободный покрой, застегивались на пуговицы (обычно обтянутые тканью) или на крючки.

Эмблемы нашивали или вышивали прямо на ливрее. На упрощенных ливреях эмблемы были достаточно большие, занимали всю грудь и повторялись на спине. На полных ливреях эмблемы были меньшего размера, помещались на левой стороне груди, и далеко не всегда повторялись на спине. На одной из книжных миниатюр видно, что слуги графа носят или упрощенные ливреи с эмблемой на груди и спине, или укороченные полные ливреи с эмблемой только на спине. На немногих рисунках можно увидеть других слуг, гонцов, музыкантов, которые носят на левой стороны груди металлический значок. Панель Уилтонского диптиха XIV века изображает ангелов с эмблемой Ричарда II. Эмблема представляет собой металлический значок, приколотый на груди ангелов слева. На значке изображено Белое Сердце, значок отделан эмалью и позолотой. С 40-х годов XV века появились ливреи, на которых эмблема вышивалась на левом рукаве. Как сказано в Великой Лондонской хронике под 1443 годом: "в эти дни и долгое время позднее слуги носили ливреи, на коих знаки вышиты на рукаве
Эдуард I стал первым английским королем, солдаты которого в качестве опознавательного знака использовали крест Св. Георгия. Долгое время идут дискуссии о том, какого размера был крест на одежде солдат, нашивался ли он или наклеивался, а может быть изображался краской.. Ношение красных крестов было обязательным в английской армии, а пленного иностранного солдата ждала немедленная казнь, если на его одежде имелся английский опознавательный знак. Известно, что в ходе кампании 1415 года, несколько английских солдат было убито из-за того, что они не имели на своей одежде креста Св. Георгия. Начиная примерно с середины XV века, английские стрелки регулярно изображаются в белых упрощенных ливреях с большим крестом Св. Георгия на груди и спине. На время Шотландской кампании 1481 года Эдуард IV приказал, чтобы все солдаты носили "...белые ливреи с крестом Святого Георгия на них".
Однако в качестве варианта допускалось ношение герба своего капитана. В списке Теллера экспедиции 1475 года перечисляются эмблемы капитанов. Такие эмблемы обычно носили на левой стороне груди.
Мы можем только гадать о том, как солдат в бою отличал своих от чужих. Иногда различных эмблем и гербов было довольно много. Например, Ричард герцог Йоркский, отец Эдуарда IV имел на гербах белую розу, орла и лошадиные путы, белого льва, черного быка и черного дракона. Вероятно, солдаты изучали гербы аристократов, участвующих в походе. Вероятно для устранения этой излишней пестроты периодически предпринимались попытки ввести единый опознавательный знак. Например, сторонники Белой Розы использовали эмблему Йорков, и все без исключения несли ее во время второй битвы при Сен-Олбансе (1461). Ланкастеры также носили ливрею с эмблемой своего предводителя. "Каждый воин и господин носили ливрею принца и малиново-черные страусиные перья". Под принцем здесь понимается сын Генриха VI. С другой стороны, некоторые гербы особо прославившихся семейств были известны всем.

Лук

Термин "большой лук" постоянно находится на слуху, что многие уже считают, что это был единственный тип лука в средневековой Европе. Слуги и ополченцы могли иметь собственные луки, но, отправляясь на службу, они получали боевые луки. Из текстов того времени можно узнать об огромном "расходе" луков во время войны. По мере того как в Англии переходили от феодальной к наемной армии, происходила централизация и унификация изготовления луков и снабжения ими армии.
       "Большой лук" использовался в армии по ряду причин. Он был сравнительно дешев в изготовлении, надежен, годен для массового производства. Стрела, пущенная из большого лука, отличалась заметной останавливающей способностью, могла пробить сравнительно толстые доспехи. Лук обладал высокой скорострельностью. Примерно те же критерии предъявляются и к современному боевому огнестрельному оружию. Вряд ли английские лучники использовали термин "большой лук" (longbow). Само слово появляется лишь в XV веке и используется только для различения лука и арбалета (crossbow). И только в XVI веке под большим луком (слово могло писаться слитно longbow или раздельно long bow) стали понимать конкретный тип лука. Иногда этот лук называли "ливрейным луком" (livery bow), поскольку снабжение армии луками проходило централизовано, как и ливреями. Точно не известно, был ли большой лук распространен как охотничье оружие, или его распространение произошло под влиянием армии, но со временем этот тип лука стал настолько характерным для Англии, что в Европе его называли "английским луком".

Боевой лук изготавливался из сплошного куска древесины. Лучшим сырьем для изготовления лука считался тис. При отсутствии тиса могли использоваться другие сорта древесины: ясень, вяз или ильм (который иногда неправильно называют орешником). С XV века для изготовления луков стали использовать цезальпинию, доставляемую с Востока. Встречались и другие сорта древесины, но все это были паллиативы. Настоящий боевой большой лук можно было изготовить только из тиса.
Луки изготавливали из тисового ствола, при недостатке древесины в ход шли главные ветви или молодые деревца. Англичане импортировали тис со всей Европы. Английский тис также использовался, но он ценился ниже. Лучшим считался тис из Испании. Но в конце XIV века отношения между Англией и Испанией окончательно испортились, поэтому главным поставщиком тиса в XV веке становится Италия, точнее, Венеция.

Заготовка для лука описывается так: "три пальца толщиной, квадратная в сечении, длиной семь футов. Заготовка тщательно Сучков на ней не должно было быть". Ричард Голлуэй изготавливает лук из такой заготовки меньше чем за два часа. Это позволяет оценить темпы выпуска луков в то время. Изготовленные луки проходили государственный контроль и получали клеймо качества. Луки, обнаруженные на борту "Мэри Роуз", превосходного качества. Это свидетельствует о добросовестности контролеров.
Лук вырезался таким образом, чтобы основной массив древесины был из центральной части ствола, а с одной стороны оставался слой заболони. При этом древесный массив назывался "животом", а заболонь - "спиной", использовалась метафора человеческого тела, сгибавшегося в том же направлении, что и лук. Оптимальная длина лука колебалась в пределах от 5 футов 7 дюймов до 6 футов 2 дюймов. На "Мэри Роуз" обнаружены луки еще на 3-4 дюйма длиннее. Правилами 1465 года определялось, что любой англичанин, проживающий в Ирландии, и "...в возрасте от шестнадцати до шестидесяти лет должен иметь английский лук длиной равной его росту плюс четыре дюйма". Следует иметь в виду, что в Средние Века люди были заметно ниже, чем в наши дни. Например, средний рост экипажа "Мэри Роуз" составлял 5 футов 8 дюймов.
При этом в лучники отбирали преимущественно высоких мужчин. По-видимому, данный приказ исполнялся, так как сэр Джон Смайт позднее писал: "...в прошлые времена все заботились о том, чтобы боевые луки делали из тиса. Длина же луков была больше, чем в наши дни, поэтому они редко ломались или не ломались вовсе".
Лук в сечении напоминал латинскую букву "D". Для натяжения лука следовало приложить усилие 80-120 фунтов. Современные эксперименты показали, что дальнейшее увеличение усилия не дает положительных результатов. Следует иметь в виду, что у современных спортивных луков натягивающее усилие не превышает 45 фунтов, а у реконструируемых в наши дни больших луков усилие редко превышает 60 фунтов.
Вопреки распространенному теперь мнению, лук не всегда изготавливался из прямой заготовки. Использовались и слегка выгнутые заготовки, поскольку древесина имеет тенденцию расширяться. Это обстоятельство учитывалось при натяжении лука, натяжение шло против изгиба. Если из лука долго стреляли, то он начинал выгибаться в противоположную сторону, "шел за тетивой". Мастера иногда дополнительно нагревали заготовку, чтобы выгнуть концы лука в другую сторону. Это заметно удлиняло рабочий ход лука, что благоприятно сказывалось на баллистике стрелы. Среди луков, обнаруженных на борту "Мэри Роуз", есть экземпляры и выгнутые, и с загнутыми концами, и "ушедшие за тетивой".
Как видно на иллюстрациях и подтверждается находками на "Мэри Роуз", концы лука оснащались роговыми насадками с прорезью, в которую вставляли тетиву. Это не давало концам лука раскалываться и облегчало процесс установки на лук тетивы.
Центральную часть лука ничем не обматывали. Известно, что луки с обмоткой в центральной части впервые появились в 1565 году во Фламандии. Рекомендовалось покрывать лук воском, чтобы уменьшить воздействие на древесину погодных факторов.
На луках с "Мэри Роуз" в центральной части имеются клейма. Эти клейма не только указывали на мастера, но и обозначали место, куда следует накладывать стрелу. В отличие от современных луков, у больших луков не было верхнего и нижнего плеча.
       Готовые луки могли быть "крашенные" или "белые", то есть с отделкой или без. При подготовке к крупному походу правительство не только закупало большое количество луков, но и нанимало мастеров. Например в 1359 году некто Уильям де Ротвелл получил приказ "доставить в Лондон мастеров по изготовлению доспехов, луков, стрел, а также других ремесленников, умеющих делать оружие и доспехи... назначив им королевское жалованье".
Мастера по изготовлению луков сопровождали армию в походе и получали жалованье как обычные стрелки.

Отредактировано Marion (08-02-2010 17:16:44)